Ему казалось, что ей снится страшный сон, из которого она никак не может выбраться в действительность. Ни отложку вызывать не стали. Златан всех убедил, что ни жизни, ни здоровью цыганке ничего не угрожает.
Он побудет рядом и за всем проследит. Дэе снился сон. Цветной, красочный.
Парк шумит свежей весенней зеленью. На лавочке сидят две симпатичные девушки, оживленно беседуют. «Аня, я хочу поделиться с тобой, как с лучшей подругой одной тайной.
Вчера Толик признался мне в любви. Мы хотим пожениться после второго курса. Он мечтает, чтобы я побыстрее родила ему сына.
Ведь он сам из дружной многодетной семьи. Очень любит своих сестер и братьев». Дэе видит, что глаза девушки, названной Анной, темнеют, наполняются пронзительной чернотой.
Она оборачивается к воркующей подружке и просит. «Сгоняй за мороженым. Я вчера ногу на физкультуре подвернула.
Еще прихрамываю». Счастливая девица бежит к лотку с холодными сладостями, а Анна шепчет ей в спину. «Толик мой, я давно влюблена в него».
«Да что ты из себя возомнила? Не будет у вашей семьи счастья, не будет в ней никаких сыновей и дочерей». Картинка в голове Дэе рассыпается на тысячи осколков. Теперь перед ней другой кадр.
Будто она фильм смотрит. Мужчина и женщина на кухне. Перед ним тарелка с остывшим супом.
В глазах ее слезы. «Толь, я все понимаю и приму, как есть. Мы уже пятнадцать лет женаты.
Ты всегда был мне верен. Ждал вместе со мной, что в нашем доме зазвучат детские голоса. Я не буду тебя удерживать.
Уходи туда, где скоро исполнится твоя мечта». «Я по-прежнему не могу, не умею жить без тебя. Если сумеешь простить, принять, буду существовать на две семьи».
Женщина отвлекается на телефонный звонок, отвечает. «Да, Анечка. Нет, не плачу, тебе показалось.
Завтра, как договаривались, встречаемся на работе. Да, ты права. Это очень хорошо, что мы с тобой когда-то окончили один вуз и больше не расставались.
Конечно, я тоже люблю тебя». Видение исчезает. Дэя на некоторое время проваливается в пустую темную пропасть.
Но это длится недолго. Ощущение, что она находится на дне колодца, исчезает. Над ней светятся миряды звезд.
Выделяется на чернильном небе серп луны. Она опять свидетельница, но уже другой сцены. Морской берег.
На гладкие мелкие камешки накатывают легкие волны. Ветер, тепло. В воздухе плывут ароматы цветущей магнолии.
На парапете набережной сидят двое. Мужчина и женщина. Она нападает, он обороняется.
Словесно. «Я так мечтала об этой поездке. Думала, что мы с тобой будем здесь вместе».
«Аня, я ничего такого тебе не обещал. Ты всего лишь попросила взять тебя в отпуск с компанией моих друзей. Разве это обязательно сулит, что между нами будет курортный роман? Мне нравится другая женщина.
Давай закончим этот разговор, поставив жирную точку. Лучше пойдем поплаваем прямо в волшебной лунной дорожке». Мужчина снимает шорты и майку, фыркает, сообщает, что вечером вода все-таки прохладнее, чем была днем.
Женщина, названная Анной, неискренне ему улыбается в ответ. Сообщает, что она без купальника, посиму в воду даже вечером, когда почти ничего не видно, вокруг зайти не рискнет. Когда мужчина заметно удаляется от берега, ее глаза превращаются в узкие темные щелочки, а в голосе появляются шипящие звуки.
«Плыви, плыви, Дон Жуан неутомимый. Не подхожу я тебе, видите ли. Так пусть никто и никогда не подойдет тебе в этой жизни.
Романы крутить будешь, да все впустую. Устанешь от женщин, но свою единственную так и не найдешь. Я никому не позволю выйти сухим и счастливым из воды, коли не по моему вышла.
Сто раз пожалеешь, что не со мной был на этом морском берегу». Дая горько вздохнула во сне, но веки оставались тяжелыми. В себя она пока так и не пришла.
Златан проверил пульс у цыганки. Врачебный опыт ему подсказывал, что женщину пока не стоит трогать. Она пережила явный стресс, испытала сильные эмоции.
К Дае пришло еще одно видение, сон, еще одна сцена из чужой несчастливой жизни. Ее героями опять были мужчина и женщина. В уютной однокомнатной квартирке царил мир и покой.
В кроватке посапывал во сне ребенок. Под окном первого этажа раздался чей-то голос. Женщина поспешила на его звук.
«Анечка, ты чего не заходишь? Посидим, поболтаем. Сейчас нам Миша сварит свой фирменный кофе, а я только шарлотку закончила готовить. Есть чем тебя угостить».
Она кидается в коридор, гостеприимно распахивает дверь, помогает Анне снять пальто и длинный шарф. За ней тут же мелькает муж, спешащий на кухню, чтобы приготовить кофе. Женщины проходят за ним в маленькое, но отделанное с большим вкусом помещение.
Хозяйка любовно гладит мужа по спине. «Что бы я без тебя делала, родной? И университет мне помог окончить, и с сыном ночью напролет дежурил, пока я отсыпалась, а утром спешил на работу. Как же я тебя люблю, помощник ты мой верный».
Обернувшись к Анне, женщина продолжает свой монолог. «Никогда не понимала, как можно изменять супругу. Ведь штамп в паспорте — это неметко занято, это две судьбы, сплетенные в один клубок.
Есть такие вертихвостки. Муж — чудо, а они приключения на стороне ищут. Никогда бы так не поступило».
Она спохватывается, спешит разложить по тарелкам шарлотку. Рассказывает, как ей повезло на рынке купить подходящие для этого британского мучного изделия яблоки. Трещит без умолку, а Аня все больше впадает в злое раздражение.
Глаза темнеют, ладони непроизвольно сжимаются в кулаки. Чтобы хозяева не заметили ее зависть, и старательно отламывает кусочки пирога, запивая их кофе. Потом резко ставит чашку на стол и вонзает взгляд в спины подруги ее мужа.
По слогам выговаривает про себя каждое слово. «Ненавижу! Как же я вас всех ненавижу!» С языка Анны срываются не фразы, капли подлого яда, но она уже не может остановиться. Не изменит она никогда.
Да кто себе такие клятвы дает? Глупышка наивная. Жизнь полна других мужчин. Мне ли это не знать? Повелась на посулы женатика.
Теперь Максимку одна поднимаю. А у этих все ладно да складно. Не бывать этому.
Ненавижу! Когда хозяева оборачиваются к гости, на ее лице уже опять красуется мирная улыбка. Вскоре она начинает собираться домой, долго нахваливая их дом, потрясающий кофе, нежную воздушную шарлотку, бредет в свои пустые стены. Максим в детском садике по будним дням с ночевкой.
Родителей отсюда далеко. Жизнью дочери интересуется мало. Одна работа, успешная карьера, свет в ее одиноком окошке.
Она вырастет сына назло всем, сделает его своим вторым «я», своей копией по характеру и привычкам, своей единственной отрадой. Да я пошевелилась во сне. Златан тут же подхватился, провел рукой по ее лбу, покрытому влажной испариной.
Импровизированный фильм в голове цыганки закончился. Ее ресницы дрогнули. Она открыла глаза и отшатнулась от склонившегося над ней врача.
— Ты кто такой, красавчик? И где я? — Вы по-прежнему на свадьбе. Вам стало плохо, я перенес вас в эту комнату. — Ты касался меня руками? Не гоже такая вольность для цыганки.
— Я врач. Это меняет дело. И цыганской крови во мне немало.
Вы, кажется, Адея. А я Златан. Моя мать и бабка были чистокровными цыганками.
На севере Индии еще живут потомки самых древних цыганских племен. Я из них. — Если цыган, то порядки наши знаешь.
Нам нельзя долго оставаться наедине вдвоем. Гадалка кинула мужчину оценивающим взглядом. — Довольно красив, высок, смугл.
Отлично говорит на родном языке. — Завидный жених. Ее озадачил тот факт, что она не может сканировать этого человека.
Будто он в защитном панцире от ее энергии спрятан. Подумала. Кто-то из его близких, мать, бабка, наверное, ритуал провел, отводя от него все будущие опасности.
Она слышала о таком, но сама этим навыкам не владела. Мне надо поговорить с невестой. Вы могли бы ее позвать сюда? Анне Львовне все еще было не по себе, хотя инцидент с цыганкой Лилия с Максимом постарались как можно быстрее замять.
Невеста объяснила гостям, что гадалка, не желая нарушать данного ранее обещания, приехала на торжество во время траура в семье. Что у нее сдали нервы, что-то показалось, привиделось. Постепенно все в зале успокоились.
Праздник возобновился с новой силой. Максим только официантам знак подал, чтобы шампанское, а то и напитки покрепче на столах лились рекой. Хватит уже со всех на сегодня волнительных происшествий.
Анна Львовна сидела в сторонке, только сыну тихонько шепнула, что вечер закономерно подходит к концу. Скоро торт раздавать-продавать начнут. Цыганке надо бы такси вызвать, да отправить ее отсюда в освоясе.
Не место, дикарки среди порядочных людей. Лилия тихонько проскользнула в дверь комнаты, где приходила в себя Дея. Кивком поблагодарила Златана за помощь.
Они остались с цыганкой наедине. Что это было, Дея? Лилия была очень взволнована. Я точно знаю, что ты не стала бы устраивать подобное представление на нашей свадьбе без видимых причин.
Что не так с Анной Львовной? Дея подняла на нее свои большие карие глаза с густыми ресницами, ответила. Вот не думала, что в душу ты мне западешь, красавица. Для цыган, кто не из племени, тот чужак…