…посинел, задыхаться стал. Куда бежать? До больницы десять километров, да и машину среди бела дня не найти. Побежала женщина с ребёнком к Марье-колдунье. Та малыша схватила, вниз головой потрясла, постучала по спине, и изо рта мальчика выскочила деталь от игрушки.
Зауважали после этого Марью, но и побаиваться стали. А вот Николай полюбил её. Мать рыдала: «Девок молоденьких полно, а он к взрослой женщине повадился». Встанет, бывало, мать Николая перед домом Марьи и давай кричать, что околдовала она её сына, опоила колдовским зельем. Николай уведёт рыдающую мать домой, а сам опять к Марии возвращается.
И жили влюблённые, не обращая внимания на пересуды и сплетни. Через год родила Марья дочку Раю. А через три — ещё одну, Зою. Люди оставили их в покое. Своих забот полон рот.
Однажды после сильной грозы потекла крыша, и Николай полез её чинить. Уже слезая вниз, он оступился и упал, сильно разбился. Мария доктора из райцентра привезла. Он посмотрел, сказал, что срочно нужно везти Николая в город. Договорилась Мария с машиной, отвезла Николая в больницу, сама к детям вернулась.
Через месяц перед её домом остановилась машина, из неё вынесли инвалидное кресло на колёсах, в которое усадили Николая. Позвоночник сломал, ходить не мог. Кто-то высказался, что это наказание Марье за приворот.
Вывозила Марья Николая на крыльцо, а сама так и льнула к нему. Не бросила, ухаживала, любила. А перед такой любовью людская молва бессильна. Поговаривали даже, что лечила она его, и вот-вот Николай на ноги встанет.
Он сидел на крыльце и вырезал из дерева разных зверей детям, корзины плёл. Ловко у него получалось. И завидовали мужики ему. Нечему, а завидовали — как же, баба на руках носит, вокруг него пляшет. Им бы такую.
Любовь, как известно, творит чудеса. И правда, начал Николай потихоньку пробовать вставать. Однажды сидел он на крыльце, мастерил что-то, а нож упал, скатился по ступеням. Марья в это время в огороде копалась. Решил Николай попробовать спуститься с крыльца, нож поднять. Встать-то встал на ноги, да не удержался, упал со ступеней. Рядом с крыльцом коса стояла. Марья траву во дворе косила, да не убрала. Задел, видать, её Николай, когда падал, и вонзилась она ему в шею.
Сильно убивалась Марья по Николаю. Думали, в могилу с ним ляжет. Дочки еле оттащили её от гроба.
Осталась одна. Ни пенсии мужа, ни его хоть какого-то заработка на корзинах да игрушках. А жили, не побирались. Поговаривали, что продаёт Марья украденные драгоценности.
После окончания школы уехала старшая Рая в город, выучилась профессии парикмахера. Приедет в деревню на выходные, а к ней кто сам стричься идёт, кто детей ведёт. Платили продуктами.
Без мужа в деревне плохо жить. За домом глаз да глаз нужен. Тем более за таким старым, как Марьин. Мужики то забор помогут поднять, то крышу подлатают, в надежде на ласку. Но Марья помощь принимала, кормила, водку ставила, а в постель к себе не пускала.
Ревнивые бабы пришли однажды к дому Марьи, стали требовать, чтобы поделилась она с ними секретами своей молодости. Столько лет прошло, а она не изменилась. Пусть и бриллиантами поделится, а не то сожгут её вместе с домом.
Врут или нет, только рассказывают, что вышла к ним Марья почерневшая и поседевшая. Отшатнулись бабы. Как смогла она в раз постареть? Колдунья и есть. Ушли бабы от греха подальше.
Потеря любимого подкосили здоровье Марьи. Стала она болеть часто. Дальше огорода не ходила. В магазин дочку младшую посылала.
А Зойка выросла бойкой и красивой. Выпускные экзамены на носу, а у неё на уме только танцы. Однажды вечером в клуб собралась, да Марья раскричалась, не пустила. Соседи слышали, как ругались они с дочерью сильно.
Степанида видела, как выскочила Зойка из дома, словно мячик из воды, и убежала в клуб. Среди ночи услышала Степанида стук в окно. Она жила по соседству с Марьей. В общем-то, не без её участия в деревне сплетни о ней распространялись.
Выбежала Степанида прямо в ночной рубахе, хотела отругать девку, что чуть стекло в окне не выбила. А та ревела белугой, и только повторяла: «Мама… Мамка…», да на дом рукой показывала. Поняла Степанида, что беда стряслась, пошла к Марье. Та лежала у печи уже остывшая, на виске кровь запеклась.
Сходила за мужем, уложили они её на кровать, а Зою к себе увели. Она наотрез отказалась оставаться с покойницей в доме. Утром участковый приехал. Зойка рассказала ему, как мать не пускала её на танцы, как ругались, как оттолкнула она Марью и убежала из дома. Клялась, что мать живая тогда была, вслед ей кричала что-то.
Степанида подтвердила, хотя не помнила точно, слышала крик Марьи до того, как Зоя выбежала из дома, или после. Не стал участковый жизнь молоденькой девчонке ломать, на несчастный случай смерть матери списал. Она и так наказана, одна осталась.
Хоронить мать приехала и Рая. Всё сделала, как положено, поминки устроила для всей деревни. А между собой сёстры не разговаривали. Ночью Зойка сбежала из дома, больше её никто в деревне не видел.
А Степанида рассказала, что когда Зойка прибежала к ней той ночью, в ушах у неё серьги сверкали, да так, что ослепнут можно.
— Отродясь таких не видывала…