Тем более, что ей теперь было куда податься. Покойная бабушка Вера завещала ей свой домик в деревне. Дома сегодня были все.
Фёдор, лёжа на диване, смотрел по телевизору какую-то передачу о северных оленях. А Ольга Ивановна читала книгу. С приходом кормилицы никто даже не подумал пошевелиться.
А Таня сегодня, хоть у неё и были деньги, из продуктов не купила ничего. «Привет, семья!» — бодро поздоровалась она. «А что у нас на ужин?» «А что приготовишь, то и будет.
У меня сегодня опять целый день спина болела и обезболивающее закончилось», — начала ныть свекровь. «А я с работы уволился. Я же не раб целый день без перекуров мешки таскать».
Фёдор даже не повернул головы к жене. «Устал я очень». «А я? Значит, я не устала.
С шести утра в магазине, из них полдня за кассой». Таня решительно настраивалась на скандал. «И что? Приготовить ничего нельзя.
Я есть хочу», — заныл Фёдор. «Вот иди и сам готовь. Давай оторви задницу от дивана, а я полежу, телевизор посмотрю.
Если бы так уж был сильно голоден, то не ждал бы меня, правда, или попросил бы маму хоть яичницу тебе поджарить». «Я болею, я не могу», — отозвалась Ольга Ивановна. «А вы бы без движения лежали больше.
К вашим всем болячкам ещё и пролежни появятся». «Не трогай мать», — вступился за Ольгу Ивановну Фёдор. «Ты вообще молчал бы.
Нигде себе место нагреть не можешь. Что ты за мужчина? На шее у жены сидишь. Альфонс».
И тут Фёдора понесло. «Слушай, мы тебя приютили. Благодаря мне ты теперь в городе живёшь.
И ты мне ещё смеешь тут свои порядки устраивать. Ещё одно слово, и вылетишь отсюда». «Да, вылетишь в бабушкин домик, который тебе в наследство остался.
Вообще лучше бы молчала и не возникала», — поддержала сына свекровь. «Давай, проваливай в бабкин домик, если здесь тебе не нравится». Ольга Ивановна вышла из себя.
Лицо её стало багровым, и она кричала, брызгая изо рта слюной. «Ой! Сердце прихватило! Ой-ой-ой! Плохо мне!» Ольга Ивановна притворялась как хорошая актриса. Татьяна смотрела на всё это и понимала, что всё это лишь игра на публику…