Полы попортила, рамы рассохлись, двери перекошены. Ну и сколько же хотите за такое счастье? Тетка растерянно назвала цену на треть ниже, чем называла Вере. Анна гневно уставилась на нее.
Дамочка, вы только зря отняли мое время. За древнюю протекающую халупу столько денег. Спуститесь с небес на землю.
Дома и получше стоят куда дешевле. Она ушла, не потрудившись прикрыть за собой дверь. Вечером Вере Николаевне снова позвонила растерянная хозяйка ее дома и стала лепетать, что они готовы обговорить другую цену.
Я называла вам цену. Обговаривать нечего, отрезала Вера Николаевна. За нее я беру тот дом, что выбрала.
В покупке вашего я больше не заинтересована. Спустя несколько дней она оформила сделку с присмиревшими хозяевами, которые уступили ей дом втрое дешевле, как и обещала Аннушка. Те молча сокрушались, что не надо было так жадничать.
Не потеряли бы столько денег. Но уже то хорошо, что продали-то все равно дороже, чем брали. Но вот если бы не жадничали, эх.
Изо всех сил, стараясь держать строгую и невозмутимую маску, Вера Николаевна подписала документы и отдала деньги. Зато, приехав домой с документами, плясала и пела от радости, как школьница, получившая пятерку за все экзамены. Она готова была отвалить кучу денег и влезть в долги, а заплатила только треть цены.
И остались еще деньги на ремонт и на новую мебель. Обе Анны обняли ее с двух сторон, поздравляя. А она сказала, «Я между двумя Анями.
Можно загадывать желание? А оно у меня уже сбылось. Спасибо вам, мои дорогие. Как же я вас люблю.
О, а я знаю, какое желание я хочу загадать. Мужей вам загадаю. Любящих и заботливых.
Негоже моим хозяюшкам-красавицам в одиночестве куковать». Все три женщины, продолжая обниматься, рассмеялись. К Анне приехал Анатолий.
Она думала, привез документы на развод с такой Мегерой, раз она у него была, как петля на шее и дохнуть ему не давала. А раз он нашел себе свою любящую новую жену, не петлю на шее и не Мегеру, то, наверное, и отношения захотел с ней узаконить. Но нет.
Анатолий спросил у нее разрешения повидаться с дочерью и внуком. Соскучился. Анна пожала плечами.
«Это твоя дочь и твой внук. Разве я могу тебе запрещать, если они сами не против?» Анатолий спохватился и принес из машины букет. Вручил жене.
«А это тебе. Извини, забыл отдать. Волнуюсь что-то».
Аннушка зыркала на отца из-под лобья, но согласилась с ним сходить в кафе, взяв с собой Павлушу. «Ты похудел. Что, новая жена плохо кормит?» — язвительно поинтересовалась у Анатолия дочь.
«Расскажи лучше, как ты». «Как Павлуша», — ушел от ответа Анатолий. «Как вы вообще без меня справляетесь?» «Отлично справляемся», — с вызовом заявила Аня, вздернув подбородок.
Павлик поддержал мать, показав деду большой палец. «Во!» Вот недавно Вере Николаевне дом помогли купить, который она много лет мечтала выкупить обратно. Так что все окей.
А мама как? Есть у нее кто? А ты думал, что раз ты ее бросил, то она никому больше и не нужна?» Разговор не клеился. Анатолий чувствовал себя виноватым и был сильно угнетен. Аня не могла простить отца.
Хотя ей было его очень жалко. Павлик пока не вникал, что происходит у этих взрослых, и просто уплетал свое мороженое. «Давайте я отвезу вас домой», — предложил Анатолий.
Когда он вставал, то поморщился, непроизвольно схватившись за бок. Аня это заметила. «Пап, что с тобой? Ты заболел?» «Да, желудок, не обращай внимания.
Пройдет». «Само?» «Вряд ли. Тебе надо к врачу, пока не запустил.
Как-нибудь съезжу. Обещай мне. Хочешь, я с тобой схожу обследоваться, поддержу».
Отец растрогался. «Спасибо, дочь». Он их привез к воротам, но во двор уже заходить не стал.
Отъехал и долго смотрел на калитку, представляя, как его Аннушки в доме готовятся ужинать. Вера Николаевна накрывает стол в столовой и несет из кухни что-нибудь вкусненькое, дымящееся. Вика не баловала его кулинарными изысками, заказывала суши или пиццу.
А у него от этого васаби и соевого соуса уже желудок стал резать, как ножом. Эх, поужинать бы дома, как раньше, с семьей. Анатолий вздохнул, завел машину и медленно поехал прочь, к своей новой жене Вике, в свой новый дом, который теперь был в другом месте…