Несколько раз девушка порывалась сказать Юрию о том, что у нее будет ребенок, но никак не могла подобрать удобного момента. Поэтому он сам однажды заметил изменения, которые уже невозможно было скрыть. Но Саша даже в страшном сне не могла представить, что Юрий Ильич так воспримет перспективу будущего отцовства.
Он вызвал ее в кабинет и стал отчитывать в грубой форме. «Александра Николаевна, вы мне ничего не желаете сказать?» Она смотрела на него и улыбалась. Наверное, эта улыбка и вызвала приступ ярости у мужчины.
«Чего вы улыбаетесь, как глиняные стуканы у острова Пасхи?» Саша хотела сказать, что эти знаменитые статуи не улыбаются, но она не успела даже рта открыть, как Юрий вновь на нее набросился. «Я еще раз спрашиваю, Александра, ты ничего не хочешь мне сообщить? Что ты затихарилась, как мышка в норке? Уже вся прислуга обсуждает твой живот, а ты делаешь вид, что ничего не произошло. Святая наивность и только!» Такой бурной реакции она, конечно, не ожидала и едва слышно промямлила.
«Юра, я хотела раньше тебе сказать, но ты все время не в настроении». «Не рассказывай мне сказки. Причем тут мои дела и мое настроение?» «Ты специально затянула с этим, чтобы поставить меня перед свершившимся фактом.
Но ты зря старалась, потому что твоим планам не суждено сбыться, и я никогда не женюсь на домработнице. И потом неизвестно, от кого у тебя этот ребенок». Мужчина небрежно указал на живот девушки и брезгливо скривился.
Терпеть унижение от человека, которому полностью доверилась, она уже не могла. Не отдавая себе отчета, Александра влепила пощечину Юрию, а он от неожиданности стал дико вращать глазами. «Пошла вон отсюда, чтобы к вечеру здесь твоего духа не было!» В те минуты ей больше всего хотелось убежать подальше от этого дома.
Она не хотела больше видеть самодовольную физиономию Юрия, но перед глазами против воли вставали сцены, когда она была счастлива с ним. Несколько часов Александра тряслась в автобусе и все это время думала о том, как она будет жить дальше. Она вернулась в свою пустую квартиру и всю ночь проплакала.
А утром отправилась к единственному человеку, который ее всегда понимал. Тетя Клава на удивление спокойно выслушала ее рассказ и резонно заметила. «Слезами беде не поможешь.
Надо подумать, как дальше быть». Саша была в полной растерянности и не знала, что предпримет завтра. Она безразличным тоном сказала.
«Придется мне опять работу искать, хоть какую-то. На первое время у меня есть немного денег. Илья Илларионович баловал меня».
«Зато сын полный отморозок. Выставить на улицу женщину, которая носит под сердцем твоего ребенка, это верх подлости. Но ничего, ответочка обязательно прилетит.
Таков закон кармы». Целую неделю Александра ходила по организациям города в поисках работы, но никто не хотел трудоустраивать беременную. В лучшем случае ей вежливо говорили.
«Милочка, нам нужны постоянные кадры, а вы через три месяца в декрет уйдете, и нам еще придется выплачивать вам пособие». Поскольку поиски работы оказались безуспешными, тете Клаве снова пришлось подключать свои связи. Благодаря ей Сашу взяли временно в больницу на должность санитарки.
Там никому не мешал ее живот, но работа для женщины в положении была достаточно тяжелой. Будущая мама регулярно ходила в консультацию, потому что беспокоилась о здоровье будущего ребеночка. Однажды врач огорошила во время процедуры УЗИ.
«Вот это сюрприз! Да у нас тут не один, а два плода. Причем один явно хочет поиграть в прятки. Скрывается за братиком или сестричкой.
Пол пока не виден, но, скорее всего, у вас, мамочка, будет два мальчика или же две девочки. Поздравляю!» Александра сидела на кушетке и боялась поверить в услышанное. Домой она пришла в полном отчаянии и разрыдалась.
Тетя Клава встретила и эту новость с присущим ей оптимизмом. «Боженька ничего зря не дает! Это же здорово! Сразу двое ребятишек! Одним махом план по демографии можно выполнить!» Дни перед родами протекали безрадостно. Александра постоянно думала о Юрии.
Она жалела о той пощечине. Думала, что излишне тогда погорячилась. Не будь той выходки, Юрий оставил бы ее в доме.
Но здравый разум ей подсказывал, что она поступила правильно. И вряд ли хозяин стал бы держать в доме живое свидетельство своего грехопадения. Она была в декретном отпуске, когда Юрий Ильич неожиданно нагрянул в гости.
Когда в дверь позвонили, Саша подумала, что это тетя Клава пришла ее навестить и громко прокричала. «Заходите! Вы же знаете, что у меня днем всегда открыто!» Дверь хлопнула, но в прихожей послышались незнакомые шаги. К концу беременности живот достиг таких размеров, что молодая женщина с трудом передвигалась по квартире.
Охая, она поднялась с дивана и направилась в прихожую. Юрий стоял с букетом цветов и улыбался. «Привет! Чуть тебя нашел.
Ты убежала и даже адреса не оставила». «А зачем тебе мой адрес? Хочу помочь. Я не нуждаюсь в подачках».
Александра говорила достаточно грубо, но Юрий Ильич не обращал внимания на ее тон. Он без смущения рассматривал ее располневшую фигуру. «Ты очень сильно изменилась.
У тебя идет беременность». «Это все, что ты мне хотел сказать?» «Нет. Однако ты не слишком тепло встречаешь гостей».
«А по поводу помощи и подачек хочу сказать, что имею полное право заботиться о своем ребенке». Женщина ехидно поправила. «У меня будет двойня».
Обследование показало. «Поэтому не спешите, Юрий Ильич, взваливать на свои мужественные плечи дополнительные заботы». Мужчина был явно растерян.
«Удивительно. У нас никогда в роду не было близнецов. Зато у моих родственниц по маминой линии такие случаи бывали».
«Проходите, Юрий Ильич, раз уж заявились». Мужчина осмотрел скромное жилище. «Может, ты меня чаем угостишь? Я захватила с собой торт.
Ты же любишь сладкое». «Мне противопоказаны лишние калории. А угостить я вас могу не только чаем, но и обедом.
Конечно, если вас устроит простая пища». Юрий присел на новый диван, который Саша приобрела на декретный. Пока женщина накрывала на стол, гость пытался объяснить свой некрасивый поступок.
«Саша, я понимаю твое возмущение, но и ты пойми меня. У нас получилось все как-то спонтанно. Мы с тобой совершенно разные.
Да, не скрою, я питала к тебе определенные чувства, но…» «Юрий Ильич, не старайтесь. Лучше скажите прямо, что нечего мне со своим свинным рылом соваться. В принципе, я и не претендую занять место вашей жены.
И ни о чем вас не прошу». «Саша, я буду вам помогать, честное слово. Вот тебе на первое время».
Мужчина положил на диван пухлый конверт. «Я буду регулярно выделять деньги на содержание своих детей». Она уже не могла сдерживать слезы.
Ей хотелось швырнуть деньги ему в лицо, но она не сделала этого, только прошептала. «Юрий Ильич, пожалуйста, уходите». И он ушел, оставив на тумбочке пакет с фруктами и торт в красивой коробке.
А на столе в гостиной еще дымился наваристый борщ в красивой тарелке. Но совместный обед так и не состоялся. Возможно, переживания и стрессы сильно сказались на состоянии молодой женщины, но роды начались раньше назначенного срока.
Бригада скорой помощи едва успела доставить роженицу в больницу. Александру сразу провели в огромный белый зал, где мучились от схваток еще три женщины. Две акушерки разрывались между пациентками.
Их лица были закрыты масками, но по голосу можно было догадаться, что одна девушка совсем юная. Она суетилась и все время жаловалась старшей коллеге. — Регина Геннадьевна, я так не могу, у меня все из рук валится.
Саша видела, как пожилая акушерка бросила в сторону молодой специалистке укоризненный взгляд. — Соберись. И следи за языком.
Нечего тут сеять панику. На нас смотрят пациентки, не забывай об этом. Из дальнейших событий Александра мало что запомнила.
Потому что схватки у нее стали следовать одна за другой, и она даже не успевала перевести дыхание. Рядом кричали от боли две другие женщины. Потом все провалилось в какое-то огромное облако боли.
Она не знала, сколько длилось это состояние, но практически одновременно раздался писк рядом с ней и слева от стола, на котором она лежала. Тут же послышался крик старшей акушерки. — Лена, проснись! Александра пыталась повернуться в ту сторону, но та самая Регина Геннадьевна наорала и на нее.
— Что ты дергаешься? Смирно лежи. Сейчас второго принимать будем. Свет снова померк, а ее окутало облако боли.
Когда женщина немного пришла в себя, она увидела старшую акушерку, но голос у нее уже был добродушным и даже по-матерински теплым. — Лежи, милая, набирайся сил. Тебе сейчас, ой, как силенки нужны.
— А где мои малыши? Почему вы мне их не показываете? Старшая акушерка скомандовала. — Лена, покажи мамочке девочку. — Сейчас, Регина Геннадьевна, только закончу обработку.
Девушка поднесла новорожденного ребенка, который так мило и смешно морщился. Саша вопросительно посмотрела на старшую акушерку. — У меня же двойня.
Где вторая девочка? — Разнополая у тебя. Но мальчонка совсем слабеньким родился, и вес у него ниже нормы. Отправили мы его в реанимацию, на выхаживание.
Александра заплакала, а медработница стала ее успокаивать. — Ну чего ты рыдаешь? Такое часто случается, когда один из двоих не погибает. Даст бог, выживет твой малыш.
А нет, на все воля Всевышнего. Да и тебе же самой легче будет. У тебя же нет мужа.
Александра стыдливо спрятала глаза. — Нет. Когда на следующее утро молодая акушерка сообщила, что второй ребеночек погиб, она уже не плакала так сильно.
Ведь у нее была дочка, и она всю свою любовь и заботу отдала этому маленькому комочку. Александра Николаевна даже не запомнила лиц женщин, которые вместе с ней стали в ту ночь мамами. Только помнит, что у одной из них было старинное имя — Капитолина.
Еще один запоминающийся факт — у всех соседок по палате родились мальчики, и только у нее была девочка. Встречала Александру из роддома с новорожденной дочерью Тетя Клава. В своих мечтах молодая мама иначе представляла это важное событие.
Но Юрий Ильич не пришел. Появился он, когда дочери было полгода. Он целый день провел у них в гостях и с нескрываемым восхищением любовался малышкой.
Удивительно, что у нее такие же рыжие волосы, как у меня. Саша посчитала это окончательным признанием отцовства. Юрий перед уходом снова оставил конверт с деньгами, обращаясь, как бы, между прочим, обронил.
У меня тоже скоро будет ребенок. Я женился на дочери папиного компаньона. Александра только пожала плечами, но ничего не сказала.
Скороспелая любовь потухла в ее сердце и ничего, кроме сожаления, не оставила после себя. В следующий раз Юрий появился как раз накануне пятилетнего юбилея дочери. Он подарил ей плюшевого мишку.
Держи, Ксюша, это теперь твой друг, а зовут его Потаповичем. Девочка пыталась повторить странное имя игрушечного зверя, но получилось у нее это только с третьей попытки. Мать и отец смеялись над Оксаной, а она злилась, что у нее ничего не получается.
Это был последний визит Юрия Ильича. Деньгами он тоже перестал помогать внебрачной дочери. Ксюша всю ночь проспала в обнимку с любимой игрушкой.
На часах уже было семь утра, и Александра Николаевна стала будить дочку. — Подъем, давай, открывай глазки, соня за соня. Девочка сладко потянулась в постели и невзначай задела рукой исцарапанную щеку.
Боль напомнила ей о вчерашней драке, и она с мольбой посмотрела на мать. — Мама, можно я не пойду сегодня в школу? — Нет, моя дорогая, ты пойдешь. Давай быстренько в ванну, чисти зубы и завтракать.
Ксения захныкала. — Мамочка, куда я в таком виде? Надо мной и так эта идиотка Спиридонова издевается. А если я появлюсь с зеленой щекой, будет смеяться вся школа.
Не надо было затевать драку. Сама натворила делов, теперь выкручивайся. Ты уже большая девочка и должна отвечать за свои поступки.
— Слышала уже, надоела. Мама должна защищать своего ребенка, а не ругать. — Ого, вот это заявка.
Можно подумать, я тебя не защищаю. Оксана прильнула к матери. — Мамочка, ну пожалуйста, проводи меня в школу, а то я боюсь Катькиного отца.
— Ладно, я постараюсь что-нибудь придумать. А ты собирайся, да поживей. Александра Николаевна работала только в дневное время, а смена у нее начиналась с 9 часов.
Но на всякий случай она позвонила старшей медсестре и предупредила, что может задержаться. Та с участием спросила. Дочка набедокурила.
— Да, подралась с одноклассницей. — Современные дети реактивные, но ничего не поделаешь. Мы в ответе за них.
Улаживайте свои дела, Сашенька. Я попрошу Алексеевну, чтобы она вас прикрыла. Классная руководительница поджидала их у гардероба.
Заметив Александру Николаевну, она торжествующе произнесла. — Молодец, Васильков, что с мамой пришла. Иначе пришлось бы тебе возвращаться.
Учительница решила приступить к делу, не отходя от кассы. — Возмутительный случай. Директор школы обязала меня принять самые жесткие меры.
Александра Николаевна попыталась осадить педагога. — Ольга Степановна, зачем же при детях разбираться? Может, мы пройдем в другое место и спокойно поговорим? — Хорошо, пройдемте в учительскую. Она недобрым взглядом посмотрела на сжавшуюся от страха девочку.
— Ты тоже пойдешь с нами. Пусть твоя мама узнает, какая у нее дочь. Не успели они пройти в учительскую, как туда ворвался мужчина презентабельного вида.
Он тащил девочку, у которой под глазом расплылся фиолетовый синяк. Не обращая внимания на присутствующих, он поставил дочь в центре помещения. — Вот, полюбуйтесь, господа, на результат вашей деятельности.
Раньше я считал, что школа — это самое безопасное место, а теперь вижу, что наши общеобразовательные учреждения сродни колонии для малолетних преступников. Нельзя допускать в нормальную школу выродков из неблагополучных семей. После вступительной речи разгневанный отец стал трясти дочь.
— Показывай, Катерина, кто тебя изуродовал. Девочка состроила страдальческую гримассу и показала в сторону Ксении. — Она.
Оксанка Василькова. Мужчина бросился к девочке, но Александра Николаевна заслонила с собой дочь. — Я не позволю вам устраивать здесь самосуд над моим ребенком.
И безосновательные оскорбления в адрес других тоже не делают вам чести. Давайте спокойно во всем разберемся. Присутствующие в кабинете учителя боялись дышать, ведь отец Передоновой занимал такой высокий пост.
Сергей Ростиславович привык к полному повиновению и решительно двинулся на Александру Николаевну. — Ты кто такая? — женщина спокойно ответила. — Вам никто не давал права мне тыкать, но на ваш вопрос я отвечу.
Я мама Оксаны Васильковой, которую изуродовала ваша дочь. — Ксения, иди сюда. Замазанные зеленкой царапины на лице девочки впечатлили учителей не меньше, чем синяк под глазом с Передоновой.
Даже заместитель мэра на минутку растерялся, но потом быстро перешел в наступление. — Мамаша, вы мне можете сколько угодно тыкать этими царапинами. Мне, в принципе, плевать на это….