Нравилось и ей, и ее сыну. Когда жирок прям стекает. Котлеты и пельмени были в меню часто.
Естественно, очень жирные. Егор обожал стряпню матери. Нахваливал ее.
Лена переживала, что с такой едой потом проблем со здоровьем не оберешься. Ведь слишком много жирного. Вредно для печени и поджелудочной.
Да и на фигуре это обязательно отразится. Вон, у мужа уже пузико намечается. Егор, в отличие от брата, в спортзал не ходит.
Некогда. Свекровь видела, что невестка не очень жалует ее еду. Недовольна была.
Она не считала, что плохо готовят. Наоборот была уверена, что жирное никак не вредит организму. И полезнее того, что невестка себе готовит.
«Доведешь ты себя своей диетой», качала головой Евгения Михайловна. А Елена уже устала доказывать, что не она на диете, а не принимает ее желудок такой тяжелой пищей, которой ее пытается накормить свекровь. Чтобы лишний раз не спорить со свекровью, невестка не решалась зайти на кухню, когда она была там.
Впрочем, когда Евгения Михайловна готовила, там вообще было не пройти. Свекровь была полной женщиной. И казалось, ее полнота не только во внешности, но и вообще по жизни.
Она занимала много места в квартире, везде ее вещи. Куда ни глянь, она что-то свое положила. Идет и след за собой оставляет.
Там расческу оставит, там сумку бросит, там переставит все по-своему. Лена и это чувствовала, а муж не замечал. Но не только кухня была в полной власти свекрови.
Она еще себя считала экспертом во всех вопросах и учила жизни детей. Конечно, именно так, как она думает, и должно быть. Не важно, что уже время другое.
Жизнь поменялась с тех пор, как Евгения Михайловна была молодой. Но нет, начинала заводить разговор. А вот в моей молодости… И дальше шло, как нужно одеваться, как в белье машинку засовывать, какими шампунями мыться.
Любую мелочь старалась переделать на свой лад. Благо, что у невестки нервы были крепкими, и она не была конфликтным человеком. А Егор пропускал все мимо ушей.
Говорит, что можно поддакивать, а делать по-своему. И это помогало избежать конфликтов. Евгения Михайловна, хоть и свое экспертное мнение по любому поводу высказывала, но пристально не следила за тем, чтобы все делали так, как она хочет.
Побурчит и успокоится. Все-таки какое-то понимание личного пространства было. Хотя в личных вещах тоже копалась.
Лазила по шкафам. Это под благими предлогами. Или искала что-то нужное, или складывала что-то.
Например, если стирка успевала быстрее невестки загрузить, и потом вещи раскладывала по шкафам. Лена с Егором терпели, но между собой обсуждали, как быть дальше. Непонятно, когда она вернется в свою квартиру и вернется ли.
Свадьба Сережи должна была быть через восемь месяцев после того, как они об этом сообщили матери. Дату какую-то особенную подбирали и со всеми родственниками Ольгой согласовали, чтобы все могли приехать. И вот уже полгода старший сын со своей невестой осваивались в квартире матери.
А пока Евгения Михайловна молчала о своих планах, дети, у которых она жила, продолжали работать над тем, чтобы осуществить свою мечту. Они собирали деньги на свое жилье. Присутствие матери их подстегнуло активнее действовать.
И, наконец, они накопили на первый взнос. Какая замечательная новость! Обрадовалась свекровь, узнав о том, что младший сын покупает свою квартиру. Наконец-то, думала Евгения Михайловна, теперь можно уже разворачиваться и обустраивать собственное жилье.
А то в съемной квартире лишний гвоздь не вобьешь и мебель там не очень. А она в мебельном магазине такую красоту видела. И очень бы хотелось, чтобы это в квартире было…