Ну а так, Лер, прости меня. Никогда не смогу сам себя простить, — сказал мужчина, держа в руках фото. — Вот она, совсем молодая, такая счастливая, буквально вся светится от счастья.
Вокруг неё любимые ученики, такие жизнерадостные, наполненные силой, эмоциями. Вот скоро они уже будут специалистами, скоро она простится с ними, возьмёт пятый класс, снова будет вести его вплоть до одиннадцатого, а потом снова будет стоять уже изрядно повзрослевшая, смотря на своих воспитанников, которых так успела полюбить за это время. Такая молодая, такая красивая, полная силу счастья, и всё это ворвалось в один миг, только сердце стучало.
Милость за всех этих учеников, и не осталось ничего, кроме боли, которую она всегда сохранит в себе, как и память о том, какими могут быть люди, которые на первый взгляд совершенно не окажутся таковыми. Все фотографии он выбросил, оставил только снимок. Квартира практически пуста.
Он отвёз все вещи жены, которая совсем скоро станет бывшей, а теперь знал, что пора всё начинать с чистого листа. Он готов был теперь начать всё снова, но он никогда не забудет человека, который радостно смеялся на линейке, поддерживая своих ребят, которые буквально грудью выбивали места в музеи, поездки, санатории, своих друзей, которые буквально воевали за каждого ученика. Чтобы не ставили двойки, чтобы давали шансы.
Самое жуткое было то, что наиболее отвратительным образом с ней поступили именно те, за кого она воевала больше всего.