Рома ведь не позволяет себе заплакать. Катя научилась не то, чтобы обманывать мужа, скрывать от него многие свои мысли. Вот на сороковой день после смерти Влады она попросила у мужа на пару часов служебную машину.
Придумала, что стало плохо видеть и хочет поехать в оптику за очками. И Рома прислал машину. А Катя призналась медсестре, что едет на могилу дочери и попросила подежурить у таты.
Катя знала, что ей надо сделать у могилы Влады. Она скажет дочке, чтобы та ждала ее. Если тата уйдет, уйдет и она.
И они будут вместе. А папа должен жить. Он мужчина, он сильнее.
Катя же просто выпьет таблетки, которые тщательно копит, пряча в сумке за разорванной подкладкой. Так и будет, Влада. Катя вернулась вовремя.
Вскоре в палате у таты снова собрались врачи. Подъехал и Рома. Он потом поднялся с ними в кабинет главврача.
Когда вернулся, сказал Кате, что с завтрашнего дня начнут вводить тате новые лекарства. Но сказал, не глядя жене в глаза. А она понимала, что тоже говорит неправду.
И этот цикл нового лечения ничего не дал. А третий месяц уже заканчивался. Роман пришел в больницу рано утром.
Принес термос с горячим бульоном и стал просить Катю выпить хоть немного. И они не смотрели друг на друга. И видели тонкие ручки с иглами в венах.
Лицо, в котором не было ни кровинки. Самое страшное, эта симпатичная лукавая мордашка их таты ни разу не загремасничала все эти долгие три месяца. Рома подходит к жене, обнимает ее за плечи.
Сейчас он должен сказать ей то, о чем она и сама догадывается. Передать слова лучшего нейрохирурга. Он тогда на последней встрече сказал, Я обязан поставить вас в известность.
При всем моем опыте и старании моих коллег, должен признать, что у девочки нет шансов. Надежды больше нет. Разве что чудо.
Роман пересказывает Кате этот разговор. Она даже не шелохнулась. Просто слушает его.
И тут входит врач и медсестра. Надо подписать бумаги. Говорит врач, пряча глаза.
И Катя с Романом ставят свои подписи. Еще раз подходит к Тате. Целует ее неподвижную руку и выходит в коридор.
Кате не хватает воздуха. Она судорожно втягивает его в себя, но дышать не получается. Катя машинально расстегивает блузку, жестом показывая Роману, чтобы вывел ее на улицу.
Он буквально выносит ее на крыльцо и опускает на ступеньку. Проходит полчаса, как вдруг раздается знакомый лай. Это Грей мчится к ним, захлебываясь в лае.
Они не успевают сообразить, откуда он взялся. До дома больше пятнадцати километров. А Грей перепрыгивает через голову сидящей на ступеньке Кате и врывается в больницу.
И тут же ему навстречу выбегает тот самый врач с сумасшедшей улыбкой. Он кричит им «Пойдемте скорее! Девочка очнулась!» И у Кати вдруг появляются силы бежать. За ней Роман.
Но Грей их опередил и его не смеет никто остановить. Так они втроем, а потом врач влетают в палату к Тате. Она по-прежнему лежит неподвижно, но по щекам катятся слезы, а маленькие пальчики сжимают одеяло.
По-другому сигналят мониторы у Таты над головой. Совсем по-другому. Всхлипывает медсестра.
Прислонился к стенке сам белый как стенка врач. И только Грей громко лает, кружась на одном месте. Через год после аварии на крыльце своего дома сидят Роман, Катя и Тата.
Рядом и Грей, положив голову на ноги Таты. Они только что вернулись из кладбища. Тата там была первый раз.
И увидела уже не просто холмик, а мраморный памятник с фотографией Влада и Дениса. Катя и Роман боялись, что Тата разволнуется, но она держалась молодцом. Сама поставила цветы в вазу.
Несколько раз провела ручонкой по фотографии, будто гладила Владу и Дениса. И вот только сейчас, дома, Тата рассказала им то, во что трудно поверить. В всех подробностях вспомнила, как они приехали в цветочный салон, как её хвалила цветочница за то, что Тата выбрала красивые цветы для свадебной арки…