— ответила она. — Да ты что! — воскликнул Антон. — А я ведь тоже оттуда.
Антон рассказал, что после школы хотел поступить в юридический университет, но не прошёл по конкурсу, забрали его в армию, там он по контракту ещё остался. После вернулся в родное село, а там полная разруха. Работы нет, школы нет, магазин на замке.
Осталось лишь дворов двадцать. Подумал он, подумал, да в столицу и подался. Устроился на работу, вот так и живёт теперь.
Чинит машины, а в свободное время таксует. — И вроде бы всё нормально, — признался Антон. — Денег неплохо зарабатываю, родителям помогаю, себе хватает.
Но иногда хочется всё бросить и вернуться в родные края. Там всё как-то понятнее, проще. А здесь, как белка в колесе, крутишься и всё равно не знаешь, как завтра всё будет.
В общем, живёшь одним днём. Вот я теперь и поеду туда, где всё понятнее. С грустью ответила Даша.
— А ты не жалей об этом. Помнишь же пословицу? — Где родился, там и пригодился, — усмехнулась Даша. — Помню, конечно.
Только не думала никогда, что на своей шкуре придётся это испытать. — Не грусти, всё у тебя будет хорошо. Антон довёз её до вокзала и даже посадил на поезд.
Успела Даша вовремя, и билеты были. И уже, сидя в поезде, девушка думала. Вот и всё.
И как она на глаза родителям покажется? Ведь говорила же им, что всё у неё хорошо. А когда Даша добралась до родного посёлка, её там ждали страшные известия. От станции она пошла пешком.
Тут идти было километров пять. За пару часов и дошагала. Ни одной попутки не встретилась.
Удивительно, но на улице никого не было. Хотя вроде и денёк тёплый. Даша удивилась.
Куда все подевались? И только, подходя к родительскому дому, увидела толпу народа. Сердце её тревожно сжалось, она прибавила шагу. Увидев Дашу, люди расступились.
— Вот и Дашенька приехала, — вскрикнула одна из соседок-старушек. Девушка, не понимающая, посмотрела на людей и шагнула во двор. У крыльца она увидела крышку гроба.
Бросив чемодан на ватных ногах, она вбежала в дом. У гроба сидела вмиг постаревшая мать. Она уже не плакала, лишь смотрела в одну точку.
Ольга Ивановна даже сразу не заметила дочь. В своей боли она вообще ничего не замечала вокруг. Даша сделала шаг и замерла.
В гробу лежал отец. — Папа! — ахнула Даша. Ноги у неё подкосились.
Кто-то её подхватил, усадил на стул рядом с гробом. Ольга Ивановна наконец очнулась. — Доченька, как же ты! Я же решила тебе не сообщать! — проговорила мать и, вытирая набежавшие слезы, пересела к Даше, обняла её.
— Мама, я не знала ничего. Почему? Что случилось? — А что случилось? — задавила нашего папку. Рассказала Ольга, что вчера утром случилась эта беда.
Михаил возвращался домой после тяжёлой работы. Всю ночь на поле шла страда. Мужики, пока нет дождей, хотели собрать урожай по максимуму.
Михаил осенью всегда на комбайн со своего трактора пересаживался и шёл на подбор пшеницы. В этот раз всё было так же. Всё нормально вроде, а к утру комбайн чего-то забарахлил.
Решил Михаил в поле его оставить, тем более село рядом, и с другими мужиками до дома доехать. Там отдохнёт и вернётся чинить комбайн. Да только вышло всё иначе.
Михаил сел в грузовик к Лёхе, тому по дороге плохо стало. Потерял сознание, и в считанные секунды машина, лишившись управления, слетела с высокой дороги. Грузовик перевернулся, в итоге Лёха в реанимации, а вот Михаил погиб там же, в дороге.
Да и Алексея, говорят, вряд ли выкарабкается. «Народ помог похороны организовать. Спасибо им», — всхлипнула Ольга.
«А мне почему-то ничего не сообщила, не позвонила», — вскрикнула Даша. «Да я хотела», — вздохнула мать. «А потом подумала, это же тебе двое суток из своей столицы ехать.
Знаю, как вы с папкой были дружны. Я только представила, каково тебе будет всю дорогу и захотела тебя расстраивать. Да и не успела бы ты на похороны.
Лучше потом, когда сама приедешь. А ты и приехала, словно чувствовала». Даша опустила голову, слёзы хлынули из глаз.
Получается, когда она в поезде переживала свои неудачи, её папка, её любимый папка проживал свои последние часы. А она даже не додумалась позвонить родителям, сказать, что едет домой. «Может быть, поговорила бы тогда с отцом, и всё бы пошло по-другому? Взял бы он отгул, чтобы к дочкиному поезду приготовиться, или ещё что-то.
Словом, поменялся бы ход событий. Но разве сейчас это исправить?» — заголосила она. Даша плохо помнила похороны, всё было как в тумане.
Она плакала на кладбище, рвалась к гробу, обнимала рыдающую мать. Соседи успокаивали как могли, всем было жалко Михаила. Такой работящий, здоровый мужик, а оно вон как вышло.
Три дня, девять дней. Всё это время прошло, как один тягучий сон. Ольга с Дашей всецело были в своём горе.
Все разговоры их только о Михаиле. И только через две недели Ольга словно очнулась. «Дочка, а я ведь так и не спросила тебя о твоих делах.
Чего ты вдруг так приехала?» Ольга посмотрела на Дашу. Девушка на секунду задумалась. Рассказать всё матери? Ей и так сейчас не сладко.
Зачем ей всё знать? «Я решила вернуться домой», — просто ответила она. «Надоел этот город». «Надоел?» — повторила Ольга.
«Понятно. Вот и хорошо, будем здесь вдвоём с тобой хозяйничать». Мать с дочерью обнялись и вновь поплакали.
Да, вдвоём. Вместе и любое горе не так тяжело пережить. А ещё через неделю почувствовала себя Даша худо.
По утрам голова кружится и тошнит. Думала, что всё это от переживаний. А потом закрались у неё подозрения в поликлинику районную поехала.
«Срок семь-восемь недель», — сказала ей акушерка на приёме в женском кабинете. «Сохранять будешь?» «Я не знаю, нет, наверное», — с трудом проговорила Даша, опуская глаза. «Ты определяйся, срок-то уже приличный.
Пару недель у тебя есть на размышления, а потом сама понимаешь, только рожать придётся». «Да чего размышлять», — вскинув голову, вздохнула Даша. «Не хочу я этого ребёнка».
«То есть спать с мужиками хотела, а ребёнка не хочешь?» усмехнулась акушерка. «Ты прости, что я так по-простому говорю, но лучше так. Ты пойми, первая беременность, прерывание может иметь серьёзные последствия.
Насмотрелась я тут уже на таких, которые вначале сделают прерывание сгоряча, а потом всю жизнь бегают то по больницам в поисках лечения, то в церковь грех замаливают». «Я не побегу», — твёрдо сказала Даша. «Все говорят.
В общем так, даю тебе неделю подумать, а потом приходи к доктору на приём, он уже и направит тебя куда следует». Пожилая акушерка участливо посмотрела на девушку. «И ещё раз повторю.
Хорошо подумай. В жизни по-разному бывает, а ребёнок — это всегда чудо». Вышла Даша из поликлиники, а в голове слова акушерки.
«Ребёнок — это чудо. Да какое это чудо, когда у неё всё так неправильно вышло. Зачем рожать ребёнка, зная, что у него никогда не будет отца? Даже если она и сообщит об этом Сергею, что он скажет, только посмеётся.
Да, для него она была прислугой, а Софья Павловна, если узнает, она её вообще падшей считает, обижена на неё очень, хотя Даша столько для неё сделала. А мама? Как она отреагирует на эту новость? Только мужа похоронила, а тут дочка с пузом заявилась. Нет, никак ей нельзя рожать этого ребёнка.
Да и будет ли она его любить, после того, что ей пришлось пережить? Будет смотреть на него и вспоминать его отца, сломавшего ей жизнь?» В рейсовом автобусе до посёлка было многолюдно. Все места заняты, да и стоячих пассажиров порядком. Даше повезло.
Она только зашла в салон, как её окликнула Валька, непутёвая баба, которая только и делала в своей жизни, что гуляла с мужиками, дорожала через год-два очередной плод любви. Пятеро у неё уже было. Детям своим она тоже внимание уделяла.
Одеты, накормлены. А что ещё надо? Тем более мама помогала. Вот и сейчас на руках спал младенчик.
«Даша, иди ко мне!» закричала она девушке. «У меня тут есть место. Бабка Левчиха билет купила.
А сама с зятем только что уехала». Даша пробралась сквозь толпу народа, села рядом с Валей и выдохнула. Хоть и недалеко ехать, а всё сидело лучше, чем болтаться в салоне, держась за поручни.
А Валя, радостная свободным ушам, тут же начала рассказывать о своих злоключениях. С вечера она детей арбузом накормила. И вроде бы нормальный он был, только с одного боку под поручиной.
Так Санька, старшенький, и свой кусок съел, и в забракованном поковырялся. Валька его поругала, а потом думает, чего ему будет. А к ночи Саньке заплохело.
Сегодня утром с соседом увезли в больницу. «Скорую ведь не дождёшься». Сашку в инфекционное отделение положили.
«Говорят, отравление. А я переживаю, как другие мои после этого чёртова арбуза!» вздохнула Валентина. «Одни и сейчас.
Мать ведь неделю уже как тоже в больнице, в терапии лежит. Вот и пришлось малого с собой взять». «А чего сосед тебя не стал ждать?» поинтересовалась Даша.
«С маленьким неудобно же в автобусе». «Да я после больницы ещё по магазинам пробежалась». Валентина кивнула на увесистый пакет, который стоял на полу у ног.
«Вот, продуктов набрала. А дяде Паше срочно домой надо было. А малой, он привыкший.
Ничего ему не будет». Даша только улыбнулась. «Да, Валька такая и есть.
Непутёвая. Один сын в больнице, а она с младенцем по магазинам бегает, не думая, что для малыша любая инфекция может быть опасна. Ох, Валька!» «Даша, подержи малого!» вдруг попросила Валя.
«Мне надо матери позвонить, пока помню. Сказать же надо, что внук тоже в больнице». «А может, не надо звонить?» с сомнением спросила Даша.
«Пожилая же ещё расстроится. Она с чем лежит-то?» «Да с давлением. С чем ещё?» пожала плечами Валя.
«Она там часто лежит. Ничего ей не будет». И Валентина сунула свёрток с младенцем Даши в руки, а сама полезла за телефоном в сумочку….