Где-то рядом раздавался протяжный гул, словно самолет шел на посадку. Даша с трудом раскрыла глаза. Да какой самолет? Где она? На аэродроме, что ли? В следующую секунду девушка поняла, что этот гул стоит у нее в голове.
Голова. Она так болела, казалось, затылок готов был разорваться от нестерпимой, тягучей боли. И гул этот? Даша попыталась пошевелиться и поняла, что руки и ноги у нее крепко связаны, и лежит она на грязном деревянном полу.
Девушка обвела взглядом помещение. Господи, да где она находится? Бревенчатые стены, простой деревянный стол, лавки. В углу висит какая-то голова.
Девушка разглядела, что это косуля. На полке в другой стороне чучело разных птиц. Вон мертвая сова смотрит на нее стеклянным взглядом.
Даша вздрогнула, и тут она все вспомнила. Воспоминание боли ее ударило в темечко, и она вновь отключилась. Сколько она так лежала, Даша не знала.
Девушка пришла в себя, когда через небольшое мутное окошко в избу заглянуло солнце и настойчиво щекотало ее нос и глаза своими лучами. Голова уже болела меньше, сознание прояснилось. Она в охотничьем домике, в том самом домике.
Даша лежала и вспоминала события последних лет и дней. В родной поселок после учебы она и не думала возвращаться. Девушка хотела устроиться в одну из известных газет в городе, но редактор, посмотрев на ее диплом, только головой покачал.
«Вы же педагогически окончили, а нам нужен выпускник журфака», — сказал он. — Извините, но вы нам не подходите. — Как не подхожу? — растерялась Даша.
— Я же дополнительно курсы посещала в институте, мы на практике были и на телевидении, и в газетах разных. Нам педагоги говорили, что наше образование соответствует. — Я не знаю, чему оно соответствует, — резко оборвал ее редактор.
— Но вы, в первую очередь, учитель, вот и идите устраиваться в школу. Даша поняла, что все ее доводы бесполезны и не будут ее тут слушать, а тем более смотреть ее работы. Она старалась.
Интервью написала с одним таксистом. Хорошее интервью, кстати, получилось. О том, каково это — крутить баранку по городу сутки напролет, возить выпивших пассажиров, попадать в разборки с бандитами.
Но это интервью даже никто не глянул. Девушка вышла из редакции и заплакала. Вот и прощай, ее мечта.
Да, она всегда хотела быть журналистом, хотя и поступила в педагогический университет на филфак. Тогда ей говорили, что профессии во многом похожи, потом еще эти курсы, которые, если что, в копеечку влетели ее родителям. А на журфак она в свое время побоялась поступать, конкурс там был большой, а Даша хотела сразу же после школы уехать из родного поселка, раз и навсегда.
Вот и думала, что все у нее получится, а оно и складывалось вроде бы, но нет. Но Дарья решила попытать счастье в других редакциях города. Пусть менее престижных, но все же.
И везде ей отказали, даже не глянув на документы и то самое интервью. Да, с улицы в такие места не попадешь, наглее, наверное, стоило быть. Но Даша почему-то робела, стоило ей заговорить с редактором издания, а потенциальные работодатели смотрели на хрупкую невысокую девушку со смешными веснушками на лице и никак не видели ее в своих коллективах.
Журналист должен быть наглым, напористым, убедительным, это Даша потом поняла, но тогда она робела и все такое. И пока она пыталась найти свое место в печатном издании, другие ее сокурсники успели занять все свободные места в школах. В общежитии уже прямым текстом говорили, выметывайся.
«Эй, Захаренко, тебе два дня сроку, чтобы съехала!» – притормозила Даша-вахтерша, когда девушка быстро хотела прошмыгнуть мимо вахты. – Натарья Владимировна сказала, что если ты в течение этого времени не выселишься, то вещи твои на улицу выкинет собственноручно. Нам скоро первокурсников заселять, а ты все тут толчешься.
«Но я же заплатила до конца месяца, а это еще неделя!» – замолилась Даша. – Тетя Галя, хоть бы пять дней! – Это не ко мне, – тетя Галя руками замахала. – Наталья Владимировна сказала, а я тут ни при чем, мне, знаешь ли, работа дорога, в общем, вещи и на выход.
– А Наталья Владимировна у себя? – И… – вахтерша презрительно скривила губы. – Даже не думай, не будет она с тобой разговаривать, у нас порядок и правила, одни на всех, университет тебя отучил, дал жилье на время учебы, а теперь сама, как хочешь. Вечером позвонила мама, расспрашивала, как дела.
Даша ничего и не сказала о своих трудностях. Знала, что мама сразу начнет свою песню, мол, домой приезжай, у нас в школе как раз учителей не хватает. А Даша не хотела в деревню, в городе хотела зацепиться и потому сказала маме, что у нее все в порядке.
– Нашла работу? – интересовалась мама. – Да, – соврала Даша, – завтра первый рабочий день. – Ой, как хорошо! А где? – обрадовалась мама.
– В небольшой газете, обозревателем взяли. – Вот и хорошо! А папа так переживает, говорит, ехать к тебе надо, может, чем помочь? – Да все хорошо, мамочка, сама справлюсь. И чем мог помочь ей папа? Он всю жизнь на тракторе своем работал, дальше своего поселка никуда и не выезжал.
И мама, продавщица местного сельпо. Простые они люди, без связи и денег. А Даша хотела жить в городе.
Мечтала о карьере, собственной квартире, машине. Только нет ничего, ей даже жить вот негде. И тут уже было не до мечты.
Но девушка твердо себе сказала, домой не вернется. И раз не получается устроиться, куда хотела, и по специальности не получилось, то будет искать что-то другое. Ничего, все с чего-то начинают.
В комнате лежал номер бесплатной газеты с объявлениями. Даша уже столько раз ее штудировала, обзванивая интересные предложения. А вот сейчас она стала изучать и все другие объявления.
Ее взгляд зацепился за одно. Требуется домработница с проживанием. Больше всего ее заинтересовало то, что с проживанием.
Домработница? Да справится она. Что там сложного? Убирать, стирать, готовить она умеет. Конечно, с высшим образованием не очень-то хотелось прислуживать.
Но что делать? Через два дня на улице совсем окажется. И Даша решила позвонить. Ей ответила пожилая женщина.
Где же вы раньше работали? Тут же спросила она. Нигде, я только что университет окончила. Растерялась Даша и тут же опомнилась…