Когда Арина вышла, Татьяна тут же напряглась, увидев, кто сидит за рулём. Татьяна довольно быстро сорвалась с места, на её лице появилась кривая ухмылка. Она подошла к машине, и Гоша открыл окно.
Арина в этот момент уже вошла в подъезд. Видимо, она не хотела наблюдать, как Татьяна портит единственный счастливый день в её жизни. «Гоша, ты какого чёрта сюда приехал? А ну, вали отсюда! Не светит тебе с ней ничего! Она умирает, она смертельно больна, так что даже не раскатывай своё ухаживание! Брысь отсюда!» — сказала Татьяна.
«В каком смысле умирает?» — изумился Гоша. Он был в шоке, когда услышал это. А ещё он был удивлён, что за несколько часов пути Арина даже об этом не обмолвилась.
«В прямом смысле, она смертельно больна. У неё нет денег на эти бешеные операции. Нет денег на лекарства.
Надо же, поддерживать это не может!» «Смешно получается. Она рассталась с тобой, чтобы строить карьеру. Купила себе квартиру.
Но при этом нет денег даже на собственное лечение!» — усмехнулась Татьяна. Она ушла прочь. Гоша был сильно удивлён тому, что услышал.
Татьяна вошла в подъезд и поднялась в квартиру сестры. Ей ужасно нравилась эта квартира. Это была красивая двухкомнатная уютная квартирка почти в центре.
И когда она входила сюда, ей казалось, что она уже здесь хозяйничает. Татьяна вошла на кухню, когда Арина уже поставила чайник. Она достала из холодильника пирожное и поставила на стол.
Было такое ощущение, как будто бы ей хотелось просто забить это молчание какими-то действиями. «Зачем ты его сюда привезла? Ты что, думаешь, что он будет сосмертельно больной встречаться? Да таких идиотов на свете не существует!» — сказала Таня. «Или ты что, собираешься на него переписать квартиру? Что, решила ребёночка заделать по-быстрому, чтобы ему всё осталось?» «Таня, закрой рот! Сколько можно надо мной издеваться? В конце концов, я умираю.
Хочу просто последние месяцы провести в покое. Всё, мне это надоело! Уходи! Уходи, чтобы я тебя больше не видела!» — сказала Арина, смотря на сестру. «Не оставлю я тебе квартиру.
Всё! Все деньги завещаю смертельно больным детям. Поняла меня? Пусть лучше сделают пару операций. Может, у кого-то появится шанс на жизнь, которого у меня не было.
Татьяна изумлённо посмотрела на свою сестру. Она подняла брови и всё ещё не могла никак понять, как она решилась на такой разговор. Ей было дурно.
Ей хотелось прямо сейчас хорошенько размахнуться и отвесить Арине оплеуху, как часто она делала в подростковом возрасте. «Дура ты! Думаешь, что кто-то захочет быть с тобой в твои последние дни? Ну что ж, если ты от меня отказываешься, то пропади ты пропадом!» — сказала Таня. Когда она вышла из квартиры, Арина почувствовала себя лучше.
Как будто бы Татьяна была сгустком неприятной энергии, как будто бы она вся несла с собой только разочарование и боль. И когда она выходила из квартиры, даже атмосфера здесь становилась лучше. Арина чувствовала, как ей становится легче, все её зажимы внутри расслаблялись.
Она вспомнила Гошу, и ей стало так легко, так приятно на сердце, словно бы ничего не произошло. Она вспомнила своё прошлое, как она была с ним счастлива, и как она была рада жизни до того, как совершила самую большую ошибку. Она сидела на подоконнике и считала дни.
С того самого отъезда в деревню бабушки прошло предостаточно времени. Вот только она до сих пор не могла понять, зачем бабушка во сне попросила её привезти воды из колодца. Неужели это был просто сон? Неужели её болезненный, воспалённый мозг придумал всё это, только для того, чтобы немного развлечься? Остальных объяснений она просто не видела.
Рядом с ней стояла кружка, заполненная какао. Она почувствовала, как теряет интерес к жизни. Её как будто бы высасывали понемногу.
Она не ощущала больше ни радости, ни счастья. Словно бы она больше не могла даже попытаться испытать это. Ей оставалось только считать дни до собственной смерти.
Неужели всё так и закончится? Неужели её жизнь окажется настолько бесполезной и бестолковой? Когда раздался звонок в дверь, она подскочила на месте. Она была уверена, что пришла её сестра. Сейчас Татьяна будет рассказывать, как она чувствовала себя виноватой.
Будет плакать, давить из себя слёзы. Говорит, что они сестрёнки, что должны быть вместе. И опять это всё будет сделано исключительно ради того, чтобы заполучить квартиру.
Она подошла к двери, встала на носочки. Она заглянула в глазок и увидела Гошу, отчего сильно удивилась. «Рина, открой, пожалуйста!», — сказал он.
И тогда она повернула замок. Дверь открылась, и она увидела, как её любимый человек стоит перед ней с огромным букетом цветов. Она не знала, что ему сказать.
Он смотрел на неё такими влюблёнными глазами, что ей хотелось рыдать. Наверное, он ничего не знает. Он не знает, что она сильно больна, что она умирает и надеется, что они проживут долгую счастливую жизнь.
Когда она открыла рот, чтобы признаться ему в том, что она больна, он заговорил. «Я всё знаю», — твоя сестра сказала. «Вот только вместо того, чтобы просто поехать за цветами, поехал в больницу.
Вместе с врачом, который тебя лечит, мы нашли тех, кто сделает тебе операцию в Израиле. Я оплачу тебе перелёт, дорогу, всё на свете, только езжай!» — змолился он, становясь перед ней на колени. Она была так ошарашена этим, что не могла сказать и слова.
Она подняла его, завела его в квартиру и бросилась обнимать его и целовать. Он протянул ей билет, и она поняла, что уже сегодня нужно улетать. Ей было дико страшно.
Всё было оплачено, и перелёт, и операция, и длительное восстановление. Конечно, это не было стопроцентной гарантией, но это был самый настоящий шанс. Арина чувствовала, что всё вокруг растаяло.
Осталась только эта квартира, только она и Гоша, который обнимал её. «Я так долго тебя искал. Мы разъехались, я даже не знал, что ты в этом городе.
А когда я узнал, что тебе нужна помощь, что ты по-прежнему любишь меня, я просто сорвался с места. Мне было ужасно страшно. Я боялся, что всё уже упущено, как сказала твоя сестра.
— сказал он с улыбкой. — Больше некогда разговаривать, собирайся. И не бойся что-нибудь забыть, главное — возьми документы.
Они очень быстро собрали вещи, а она спустилась к машине. Она в последний раз посмотрела на окна квартиры. Она вернётся сюда не раньше, чем через несколько долгих месяцев лечения.
Она села в машину, простилась с этой квартирой и с этим домом. В конце концов, если операция ей не поможет, она просто умрёт в другой стране. Её затрясло от этих мыслей, и после этого начался полный круговорот.
Врач сказал, что есть самый настоящий шанс всё исправить. Уже донора нашли, лучшего хирурга. Всё есть, даже кровь подготовят.
На тот случай, если что-то пойдёт не так. «Я буду с тобой рядом, слышишь меня? Я всегда буду с тобой рядом», — сказал он ей, когда они уже сидели в зоне ожидания в аэропорту. Она чувствовала его любовь и поддержку.
Вот и объявили посадку на их рейс. Она почувствовала, как ноги стали ватными. Голова закружилась, в груди опять появился этот ощутимый страх.
Она просто встала и пошла туда, где должны были их запускать по рукаву в самолёт. Когда она заняла своё место, когда он сел рядом и взял её за руку, ей стало легче. Всё остальное как будто бы перестало играть роль.
Прошло полгода с того момента, как она наконец-то вернулась в родной город. Операция прошла успешно. Реабилитация заняла даже меньше времени, чем она думала.
Израильские врачи, которые приняли её у себя, безоговорочно сделали операцию, давая ей высокий шанс. И когда врач подошёл к ней после операции, сказал, что всё прошло успешно, что она проживёт долгую счастливую жизнь, она не смогла даже зарыдать. Она просто сидела, смотрела в одну точку, и слёзы стекали по её лицу.
Когда она вернулась на родину, ей стало легче. Конечно, ей придётся ещё минимум полгода принимать препараты, но это были мелочи. Самое главное, что она была жива и здорова, а рядом с ней был тот самый человек, которого она так любила…