С деньгами проблем не было, поэтому мы посетили самых известных врачей как в нашей стране, так и за рубежом. Спустя какое-то время доктора нашли причину. Проблема оказалась в моем здоровье.
Тонкая генетическая поломка, которую практически невозможно было обнаружить. Но и как исправить ситуацию врачи не представляли. Если бы я решилась на материнство раньше, все получилось бы.
Но годы… Они в моем случае сыграли против меня. Меня сразу предупредили, что шансов практически нет. И тогда я с энтузиазмом включилась в борьбу.
Я не привыкла сдаваться и проигрывать ни в чем. Слова врачей, они были приняты мною как вызов. И снова — лечение, обследование, бесконечные анализы и процедуры.
Я перестала работать. Мне вообще больше ничего не приносило удовольствия. У меня была цель, и я планомерно шла к ней.
Как это так? Моя мечта и вдруг не сбудется? Такое у меня просто в голове не укладывалось. Был период, когда я начала испытывать ненависть к женщинам с маленькими детьми и беременным. Только потому, что я им дико завидовала.
Почему у них получилось, а у меня нет? Как же нечестно, несправедливо. Чем они лучше меня? Уж я бы была куда лучшей матерью. Виктор был так терпелив со мной.
Он успокаивал меня, поддерживал. Супруг много раз повторял, что мечтает лишь об одном — чтобы вернулась я прежняя, веселая, добрая, жизнерадостная. Невероятно скучаю по моей Кате.
Как давно не общался с этой чуткой женщиной? — Вот иди и ищи эту женщину, — с обидой отвечала я, — раз жена тебя уже не устраивает. — Ну зачем ты так? — вздыхал Виктор и обнимал меня. — Просто скучаю по нашей прежней жизни.
Я бы и рада была ему помочь, но как? Я зациклилась на недостижимом для меня, совсем с ума сошла. — Давай усыновим ребёнка, — уговаривал Виктор. — В детских домах столько малышей, которым нужны родители.
Их предали с самого рождения, бросили, оставили. А у нас много возможностей. Мы дадим этому ребёнку или этим детям всё, что нужно для счастья.
Подумай об этом. Просто подумай. Он даже показывал мне фотографию сирот из детдомов.
Большеглазые малыши, трогательные, беззащитные, так нуждающиеся в любящих и неравнодушных взрослых рядом. Но я и слушать ничего не хотела. Мне нужен был мой собственный кровный ребёнок.
Зачем мне чужие дети? Они и своим родителям-то не нужны. Так для чего они нам? Ты только представь, чьи отпрыски оказываются в детском доме. Лентяи, алкаши какие-нибудь.
Не говори глупостей. У нас в итоге всё получится. Но ничего не получалось.
Врачи разводили руками и всё чаще говорили о том, что с генетическими диагнозами очень сложно работать. Лечение становилось всё дороже и тяжелее. Перспективы всё туманнее.
В попытках обзавестись ребёнком я провела пять лет. Это было очень тяжёлое время. Надежда и разочарование сменяли друг друга.
То я жила в тревоге, то в дикой боли от очередной неудачи. Виктор… Откуда у него взялось столько терпения? Он всегда был рядом и поддерживал меня, хотя я вела себя уже как ненормальная. Супруг время от времени заговаривал о приёмном малыше, но я и слушать ничего не хотела.
Эти его уговоры, они будто подзадоривали меня. Мне теперь ещё и ему хотелось доказать, что он неправ. У нас будет свой ребёнок.
Потому что я так сказала, а он мне тут какую-то ерунду предлагает. Чего я только не перепробовала. И какие-то инновационные методики, и народную медицину, и даже к целителям обращалась.
Шаман бегал вокруг меня, выкрикивая странные слова и окуривая комнату удушливым дымом. Но я и тогда считала, что всё делаю правильно. Стучусь во все двери, использую каждый шанс.
Временное помутнение рассудка, не иначе. Виктор смотрел на меня так с сожалением и тревогой. Он очень боялся за моё состояние, потому что я на себя тогда совсем не походила.
И вот, наконец, чудо! Одним майским утром я узнала, что жду ребёнка. Радости моей не было предела. Я даже разревелась от обилия нахлынувших эмоций.
Смотрела на положительный тест и ноги подкашивались. Наконец-то! Как мне хотелось в тот момент поставить жизнь на быструю перемотку, чтобы поскорее наступило это счастливое событие. Родился мой такой долгожданный малыш.
Впереди были ещё месяцы, но я уже чувствовала себя его матерью. Врачи тогда удивились. По их словам, надежды не было никакой, но мой случай оказался чудом.
Я наивно полагала, что всё получилось из-за того, что желание моё было настолько сильным. И оно изменило этот мир и порядок вещей в нём. Я оказалась себе тогда чуть ли не всемогущей.
Виктор, конечно, тоже очень обрадовался. Я ощущала некое превосходство над ним. Ну, как же? Он столько твердил о приёмных детях, пытался примирить меня с нашей ситуацией и, в итоге, оказался неправ.
Я ликовала ещё и по этому поводу. Сейчас даже стыдно такое писать. Читатели, простите меня за то, что я так подробно всё здесь сейчас описываю.
Надо, наверное, выговориться. Хочется, чтобы кто-то узнал о моей судьбе, понял мои чувства. Дочитайте до конца.
Там вас ждёт кое-что очень интересное и важное. Я действительно очень хочу помочь вам и вашему малышу, причём не только материально, но и советом. Моя жизнь.
Сделайте правильные выводы и не повторяйте моих ошибок. Цените то, что имеете. Беременность протекала тяжело с самого начала.
Постоянные угрозы выкидыша. Я не выходила из больниц месяцами, иногда неделями лежала, вообще не вставая с кровати. Берегла свою кроху.
Здоровье моё резко ухудшалось. Врачи… они предлагали мне избавиться от беременности, потому что анализы говорили о том, что организм не справлялся с нагрузкой. Моя жизнь была в опасности.
Всё же у меня имелся серьёзный диагноз, при котором по-хорошему нельзя рожать. Я и слушать ничего не хотела. Так долго мечтать о беременности, ждать этого момента столько времени и отказаться вдруг от выстраданного малыша? Ну уж нет.
«Вы врачи, вам платят огромные деньги за то, чтобы вы делали свою работу», — кричала я на медперсонал. — «Вот и делайте её как следует». Всего-то несколько месяцев продержаться осталось.
Двадцать первый век на дворе. Неужели медицина в наше время настолько бессильна? Мы врачи, да, вы правы. Врачи, а не боги.
Страдаете вы, страдает ребёнок. Последствия могут быть самыми катастрофическими. Никаких гарантий нет.
Вы должны это понимать. Но я… Я и слушать ничего не хотела. К тому моменту я уже знала, что ношу под сердцем сына.
Он даже снился мне много раз. Ради этого крохи я готова была вытерпеть любую боль и проваляться в больнице хоть все девять месяцев. Мне нужен был ребёнок и точка.
То, что малыш страдал в утробе, не приспособленной для вынашивания детей, — об этом я даже и не думала. Вот такой вот страшной эгоисткой была. Виктор, видя, что меня не переубедить, был рядом и просто поддерживал.
Он больше не спорил, чтобы не нервировать меня понапрасну. Во всём соглашался, держал за руку, успокаивал. Покупал все нужные препараты, общался с врачами.
Просто обнимал, когда я в этом нуждалась. Мне становилось всё хуже. Я надеялась, что малыш страдает меньше, но по УЗИ с ним тоже всё было очень и очень плохо.
Я так боялась из-за своего кроху. Он был смыслом всей моей жизни. Я разговаривала с сыном, просила его держаться.
Чтобы как-то отвлечься, я путешествовала по сайтам с детскими вещами, рассматривала коляски, выбирала одежду своему мальчику. Это были такие приятные хлопоты. Домой к нам приходили посылки.
Их было много, очень много. Глядя на эти вещи, думалось о хорошем, потому что… Ну вот же они, доказательства того, что мы с Виктором уже почти родители. В доме столько детских вещей.
Осталось лишь дождаться их маленького хозяина. Уж он-то точно будет самым счастливым ребёнком в мире, а трудности… Они забудутся, как страшный сон. Мальчик наш родился гораздо раньше срока.
Не помогли манипуляции врачей. Организм решил избавиться от того, что уничтожало моё здоровье и вредило мне. Малыш оказался слабеньким, болезненным.
Я видела его, тонкие ручки и ножки, какой-то странный яркий цвет кожи. Сердце замирало от жалости и нежности. Только, глядя на сына, обмотанного проводами, я поняла, что была законченной эгоисткой.
Врачи ведь предупреждали, что так и будет. И вот мне уже намного лучше, моё здоровье быстро восстанавливается. А ребёнку плохо.
Он совсем один в реанимации, борется за свою жизнь. Врачи сразу сказали, что надежды почти нет, врождённые патологии, общая слабость младенца из-за того, что беременность моя протекала тяжело. Но я верила, всё ещё верила в чудо.
Даже угрожала врачам, что если что, они ответят. Конечно, это не помогло. Сын боролся несколько дней, а потом всё-таки сдался.
Когда мне это сказали, мир перевернулся с ног на голову. Я так злилась на всех, обвиняла врачей, даже Виктора. Он, по моему мнению, недостаточно сильно верил в благополучный исход, и потому тоже виноват.
Дошло до того, что Виктор поместил меня в клинику. Палата с мягкими стенами, предупредительный персонал, беседы с психотерапевтом, тишина, покой, препараты. Я стала постепенно приходить в себя, многое переосмыслила и поняла.
Осознала, что была эгоисткой, зацикленной на своих желаниях. Поняла, как плохо вела себя по отношению к Виктору. Задумалась о будущем…