Я не хрустальный и не собираюсь рассыпаться на тысячу осколков от малейшего чиха». Алина робко улыбнулась и опустилась на стул. Её насторожённый взгляд продолжал перебегать с лица Максима на его грудь, то место, где должно было располагаться сердце.
«Как оно?» — благоговейным шёпотом спросила Алина. «Что ты чувствуешь теперь после операции?» Максим пожал плечами. «Знаешь, это самый частый и самый сложный вопрос, который мне задавали в последние дни.
Я чувствую себя нормально. Наверное, так же, как чувствуют себя все здоровые люди. Как было бы и с нами, если бы мы с тобой родились такими же, как все?» Алина смотрела на него, приоткрыв рот.
«Даже представить себя этого не могу», пробормотала она. «Одно дело смотреть на других людей, которые всегда были такими, но слышать что-то подобное от тебя — это так неожиданно». Максим чуть смутился.
Он так и не смог привыкнуть к тому, что все таращатся на него, как на какое-то чудо-юдо. Его мать заглянула в комнату. «Алина, ты будешь чай? Я уже заварила, это твой любимый».
Девушка улыбнулась. «Спасибо, Екатерина Михайловна, с удовольствием». Она приняла чашку и снова посмотрела на Максима.
Его мать скрылась за дверью. «А у тебя как дела?» — поинтересовался Максим. «Как здоровье? Сергей Петрович давал какие-то прогнозы?» Девушка раздраженно скривилась.
«Такие же, как всегда. На осень назначена ещё одна операция. Только она ничего не изменит, мы это уже проходили.
У меня на груди появятся новые шрамы, вот и всё. Я бы сама не пошла на это, но родители настаивают. Да ты и сам знаешь, какие они, верят в чудеса, как маленькие».
«Не говори так», — запротестовал Максим. «Откуда этот пессимизм? Твой случай намного легче моего, и операция может убрать проблемы». Алина закатила глаза.
«Хоть ты-то меня не утешай. Давай лучше не будем о болезнях, поговорим о чём-нибудь другом. Ты обещал мне показать свою новую графику, как вернёшься из больницы.
И вот я здесь. Показывай». Максим послушно включил компьютер.
Он неплохо продвинулся в области дизайна и имел парочку постоянных заказчиков. Алина ничего в этом не понимала, но неизменно восхищалась его работами, как и он сам швейными талантами девушки. Они неплохо проводили время, рассматривая творения друг друга и расхваливая их, как только могли.
Фанатов у обоих было немного, только родители, и поэтому каждый из них вынужден был заменять с собой целую толпу. Первые две недели после выписки Максим провёл дома, изредка покидая квартиру для плановой поездки в больницу. Всё это время его съедало нетерпение.
В душе парня зрел план. Сергей Петрович исполнил своё обещание и всё-таки достал адрес донора. Оставалось только выловить возможность и, ускользнув из поля зрения матери, отправиться туда.
Наконец такой шанс наступил. «Максим, ты будешь не против, если я оставлю тебя на пару часов?» — нерешительно спросила Екатерина Михайловна. — В город приехала моя школьная подруга, Таисия Алексеевна, помнишь, я рассказывала тебе? Мы пять лет сидели за одной партой, потом вместе учились в институте, а после Тая уехала на север, и мы десять лет не виделись.
И вот она позвала меня на встречу. Совершенно неожиданно, я не придумала, как отказаться. Вот так получилось.
Она что-то бормотала и заламывала руки, как провинившаяся школьница. Максим вздохнул. — Мам, я уже сто раз говорил, что за мной не нужно присматривать.
Екатерина Михайловна смущенно взглянула на него. — Ты в этом уверен? Точно хорошо себя чувствуешь? — Как никогда в жизни. Я не маленький, хватит за мной бегать как нянька.
У тебя есть своя жизнь, не нужно сосредотачиваться на мне одном. Иди смело, если тебе неспокойно, то я буду слать тебе сообщение, чтобы ты знала, что со мной всё хорошо. Наконец его мать решилась.
Собираясь на встречу, она сто раз напомнила Максиму, где лежат таблетки, куда звонить, если ему будет нехорошо, и прочие мелочи, которые парень и так знал наизусть. Едва она вышла за дверь, Максим вздохнул с облегчением. Наконец-то свобода! Теперь он мог действовать.
Максим уже имел возможность взглянуть в лицо своему донору. В социальных сетях, где можно было отыскать любого, если знать его данные. Ремезов Иван Павлович, мужчина, которому было чуть за сорок.
С фотографии на Максима смотрело умное, интеллигентное лицо его спасителя. Очки, бородка, типичный профессор из фильмов. Он мог бы ещё жить и жить, если бы не попал в аварию на федеральной трассе.
Иван Павлович словно предчувствовал трагедию. За пару лет до трагедии подписал документ о том, что в случае гибели завещает свои органы для донорства. На странице мужчины было множество выражений соболезнования.
Люди во всех красках расписывали, какой замечательный человек покинул этот мир. Иван Павлович был преподавателем в университете, занимался юриспруденцией и правом. Читая дефирамбы от его благодарных студентов, Максим испытал угрызение совести.
Он уже не считал своё выздоровление благословением. Честно говоря, от Ивана Павловича человечеству было бы больше пользы, чем от него, дизайнера-самоучки. Но теперь Максим собирался совершить то единственное, что было ему доступно.
Поблагодарить родственников своего донора. И узнать получше, что это был за человек. Медлить было нельзя.
Мать вполне могла прервать встречу с подругой на полусловии и рвануть домой, из-за одного только предчувствия, что с ним произошло нечто плохое. Максим вызвал такси и принялся собираться. Через полчаса парень уже был у нужного дома.
Серая хрущёвка терялась на фоне пасмурного неба и совсем не походила на место проживания его донора. Максим набрал на домофоне номер квартиры и принялся ждать. Трубку никто не снимал.
Вторая попытка тоже завершилась ничем. Парень постепенно впадал в панику. Неужели его визит закончится ничем? «Вы к кому, молодой человек?» Максим оглянулся…