Я видел. — Тёмка, ну ты и выдумщик, — усмехнулся мужчина. — Да послушай же ты, — не выдержал мальчик.
Я видел, как она их готовила. Все с одинаковым кремом, а некоторые на отдельной тарелке специально для тебя. Она в них налила что-то странное из какой-то бутылки.
И сказала ещё, — Будешь знать, как мне развод предлагать. Папа, она обиделась и решила тебя отравить. — Пожалуйста, не ешь пирожные.
Виктор нервно сглотнул. Да уж, таких поворотов он не ожидал. Предполагал, конечно, что им с Мариной предстоит нелёгкий бракоразводный процесс с неприятной делёшкой имущества и войной за сына, но никак не думал, что она решится на столь низкий поступок.
Виктор успокоил сына, убедил, что тот сам себе придумал всякого, но от пирожных всё же отказался. Он и основной ужин-то с опаской ел, а от десерта открещивался всеми правдами и неправдами. А Марина всё продолжала и продолжала настаивать, пыталась уговорить хотя бы попробовать, чем только подтверждала убеждённость Виктора в том, что что-то тут не так.
Ведь пирожные, что предлагались ему, действительно лежали на отдельной тарелке. В итоге Витя едва ноги унёс из кухни и уселся проверять у сына уроки. Общество Артёма странным образом успокаивало.
Казалось, что даже если Марина и затеяла что-то неладное, то точно не станет этого делать при сыне. Выспаться Виктору снова не удалось. После вечернего представления ему стало казаться, что Марина в любой момент может выйти из спальни и банально задушить его подушкой.
Стало страшно. Никогда прежде он и подумать не мог, что его жена способна на отравление или что-то в этом роде. Но теперь эта мысль плотно обосновалась в сознании и не давала ни шанса отвлечься.
В конце концов, Виктор не знал, какой может быть Марина в гневе и обиде, ведь никогда раньше не предлагал ей развод. Мало ли, как это могло повлиять на неё. С этого дня Виктор почти всё свободное время проводил с сыном.
В выходные он забирал его гулять, а в будние проводил в его комнате вся вечера, лишь бы поменьше пересекаться с Мариной. И впервые, отвлекшись от рабочих моментов и полностью переключившись на собственную драму в семье, Виктор вдруг понял, что его сын — это не утомляющее создание с неиссякаемой энергией, а интересное юное существо с чувством юмора, любопытным взглядом на жизнь, некой наивностью и непосредственностью. Нет, Виктор и прежде относился к сыну с любовью, вниманием и нежностью, но всё же в этом было больше чувства долга и необходимости, чем искренних порывов.
Сейчас же, начав воспринимать Артёма не как обязанность, а как спасение от жены, Виктор поражался тому, как сильно меняется взаимодействие в зависимости от подхода. Уже через пару недель он понял, что буквально бежит с работы домой, лишь бы провести с Артёмом как можно больше времени. Его пугало, что к столь важным выводам его заставили прийти страхи и опасения насчёт Марины, но всё же был им рад.
Марина же, сперва обрадовавшись тому вниманию, что муж стал уделять сыну, совсем скоро радоваться перестала. Её вдруг осенило, что такая перемена не родилась из ничего. Она поняла, что супруг начал собирать документы на развод и уже ищет новую квартиру, а вся эта история про сближение с сыном не могла быть ничем иным, кроме как предпосылкой к его желанию оформить полную опеку над ребёнком.
Лучшей стратегией в этом вопросе было нанять столпу адвокатов. И это Виктор, в отличие от самой Марины, мог себе позволить. Но и расположить к себе Артёма Виктор, видимо, счёл не лишним.
Испугавшись не на шутку, Марина решила действовать. Ей категорически не нравились те выводы, к которым она приходила, ей не нравилось даже предполагать, что Витя может хотеть лишить её сына. Это пугало до чёртиков, но в то же время женщина понимала, что сейчас не время бояться, время бороться…