Артем был еще маленьким, ему легко давалось следование маминым придирчивым требованиям. А вот в глазах Вити то и дело ярким пламенем горело непонимание. Словно ему было чуждо все происходящее.
Это било Марину куда сильнее собственных комплексов. Неужели он не понимает, что я все это ради него, чтоб он мог и дальше развиваться, чтоб мог воплощать свои мечты в реальность? Думала она каждый раз, когда ей выпадала свободная секунда и она могла хоть немного себя пожалеть. Сейчас, спустя столько лет, Марина уже не могла бы сказать, что все еще делает все это из-за безумной любви к Виктору.
Теперь она вообще плохо понимала как свою, так и его мотивацию. Ей казалось, что она живет на глупом автопилоте, будто кто-то запрограммировал ее на те или иные действия, а ее собственного одобрения спросить забыл. Думая о проблемах и предпосылках, Марина осознала, что это не конец, что все еще можно исправить.
Ей искренне захотелось вернуть себе того Виктора, каким он был много лет назад. Ей неистово захотелось вернуть себя, настоящую, а не эту механизированную куклу с расписанием и графиком. А вместе с этим желанием пришла невыносимая злость на Виктора.
Нет, ну как он только мог вот так взять и предложить развестись? Ведь это самый крайний случай. А Марине сейчас было так холодно и одиноко в общей большой кровати. Артем не совсем понимал, что происходит между родителями.
Почти всю свою сознательную жизнь он наблюдал за их молчаливыми играми в кледелке, когда они явно были расстроены, но не говорили этого. Потом, когда мама с папой думали, что он спит, он часто подслушивал их ссоры, он не знал, какими отношения должны быть, но точно знал, что его родители – не лучший пример для подражания. Как бы там ни было, он любил их обоих той необоснованной детской любовью, что присуще людям лишь в раннем возрасте.
Той любовью, которой не нужны ни мотивы, ни оправдания, ни обоснования. А потому, научившись у родителей, не говорил им о своих переживаниях насчет их отношений, предпочитая молчать и надеяться на то, что всё как-нибудь наладится. Мальчик пытался веселить маму и папу, не доставлять им лишних проблем и не капризничать.
Он старался в школе, пытался преуспевать во всём, за что брался и искренне радовался, когда мог вызвать улыбки на лицах родителей. Утром после очередного спора отец ушёл на работу раньше, чем Тёма проснулся. Он не обнял его, как обычно, на прощание и не пожелал хорошего дня.
Это удручало, но пока ещё не вызывало никаких серьёзных опасений. Иногда папе нужно было выйти пораньше, и в этом не было ничего особенного. А вот поведение мамы весь оставшийся день после того, как она забрала Тёму со школы, вызывало некие опасения.
Она была в странном настроении. Если бы Артём не знал, подумал бы, что она весёлая. Но на самом деле это скорее было похоже на какое-то злобно приподнятое настроение.
Будто она шла совершать великие дела, но отнюдь недобрые. По дороге домой они с мамой зашли в продуктовый магазин и набрали целую кучу всякой всячины. Артём знал, что мама умеет и любит готовить, потому почти всегда они покупали много разных ингредиентов.
Но сегодня у мальчика сложилось стойкое ощущение, что мама прям очень голодная. Помимо знакомых обычных наименований, мама прихватила также несколько разномастных пакетиков и упаковок. Тёма знал, что эти компоненты используются для выпечки, а потому обрадовался.
В мамином исполнении любые тортики, булочки и пирожные всегда были куда вкуснее, чем покупные. Стоило им прийти домой, как началось волшебство. Мама отправила сына делать уроки, а сама тихонько включила музыку на кухне и принялась за тесто, кремы, пропитку и ещё кучу всякого, для чего у Артёма не было названий.
Мама подпевала себе поднос, а мальчик наблюдал за ней через приоткрытую дверь. Ему нравилось смотреть, как мама готовит. В такие моменты она выглядела куда красивее и счастливее, чем в любое другое время.
Но приступив к формированию пирожных, мама вдруг замерла. На её лице отразилась печаль. Тёме показалось, что даже её руки задрожали в нерешительности.
Она начала что-то тихо бубнить себе поднос, а потом потянулась к дальнему верхнему стеллажу, к которому Артёма никогда не подпускали. Мама достала какую-то бутылочку с мутной жидкостью и налила немного в остатки крема. «Будешь знать, как мне развод предлагать», — вдруг совершенно отчётливо проговорила она.
«Посмотрим, как ты после этого запоёшь, Витенька», — ухмыльнулась она. Артём отпрянул от дверного проёма и тихо направился к своей комнате. Было что-то в мамином настроении такое, что заставляло его опасаться, даже немного бояться.
Мальчик сел за свой рабочий стол и начал снова и снова прокручивать в голове увиденную сцену. Вывод напрашивался только один. Мама отравила те пирожные, что делала для папы.
Другого объяснения мальчик просто не находил. Эти дрожащие руки, странное выражение лица, лукавая ухмылка, ещё и фраза эта. Отец пришёл, как всегда, с небольшим опозданием.
Но сегодня мама не ругала его, даже не смотрела своим обыденным недовольным взглядом. Наоборот, излучала теплоту и добро. Такая перемена в мамином характере точно не сулила ничего хорошего.
Приятно было, конечно, видеть её счастливой, но всё же это очень сильно настораживало. Артём решился подойти к папе, когда тот уже мыл руки в ванной комнате перед ужином. — Папа, не ешь пирожные, — доверительно прошептал мальчик отцу.
— Почему? — Виктор с удивлением уставился на сына. — Это же мои любимые, нечасто мама их нам готовит. — Вот именно, — чуть громче выговорил Артём.
— Твои любимые. Она специально их для тебя сделала. И отравила твою порцию…