Давай расстанемся с тобой цивилизованно, как нормальные люди. Варя, бледная, как простыня, сидела перед ним на диване и совершенно не хотела верить в происходящее. — Как ты мог, Гена? Что я тебе сделала плохого, а главное, чем эта твоя фифа лучше меня? На глазах медсестры сами по себе вновь проступили горькие слезы.
Я же тебя люблю, Гена, по-настоящему люблю. Однако в глазах ее мужа не было ничего, кроме усталости и легкого отблеска, сожаления. Он присел перед ней на корточке и обнял женщину за плечи.
— Ну, Варь, ну что ты так убиваешься, ей-богу? Тебе ведь двадцать пять уже, не девочка? Да и остыл я к тебе, нет уже между нами той страсти, что была прежде. — А к этой, значит, страсть есть? — прикрывая лицо руками, спросил Варя. Ей было настолько обидно и больно, что словами она этого передать не могла.
— Да, мне двадцать пять, но что это меняет? — Да все, Варя, все это меняет, — медленно произнес муж и поднялся. — Ты посмотри на себя, целыми днями на этой своей работе я тебя или в форме вижу все время, или в пижаме. Какая тут любовь, какая нежность, ну скажи мне.
Геннадий немного помялся, но все же продолжил. — А Люда, она совсем другая, это искры, это восторг, это волшебство и праздник красоты, в конце концов. Я с ней впервые в жизни такие эмоции испытал, каких у нас с тобой за все наши четыре года брака ни разу не ощущал.
К тому же ей всего двадцать, самый сок, не думаю, что мне стоит тебе объяснять, сколько преимуществ это дает Люде в сравнении с тобой. — Генночка, — всхлипывая проговорила Варвара, — как у тебя язык-то поворачивается, такое мне говорить. Геннадий взглянул на супругу, и тут женщина увидела в его глазах самый натуральный холод.
Он словно уже и перестал считать ее своей женой, словно они оба уже были друг другу чужими людьми. — Варя, я сделал Люде предложение, — решительно произнес Геннадий. — Что? — не могла поверить своим ушам медсестра.
— И она согласилась, — продолжил муж. — Будет лучше, если мы с тобой разведемся в ближайшее время. Детей у нас нет, так что, думаю, все пройдет достаточно быстро.
Варя не знала, что ей ответить. Она сидела вся в слезах и чувствовала, как ее жизнь рассыпается в прах. Не о таком мечтала девушка, выходя замуж.
Да, у них не получалось завести детей все это время, но Варя надеялась, что просто еще не пришел нужный момент. Теперь же выяснилось, что Геннадий и не планировал строить с ней полноценную семью. И, кстати, раз уж речь зашла о разводе, нам стоило бы обсудить и раздел имущества.
Я тут подумал. Геннадий повел плечами и потер руки, словно не знал, как лучше стоило сообщить жене о своей идее. Подумал, что если я куплю тебе в деревне добротный дом, такой, чтобы ты в нем жить могла с комфортом, ты ведь сама родом из деревни, так что для тебя это будет самый хороший вариант.
— А как же наша квартира? — вытирая слезы, спросила Варя. А квартира, ну, мужчина замялся на мгновение, а потом быстро произнес. — Квартира останется мне, в конце концов мы же ее вместе после свадьбы покупали, не делить же нам эти несчастные метры.
— Варечка, ну, посуди сама. Быстро заговорил Геннадий, не давая жене опомниться. — Ну, продадим мы с тобой эту квартиру, поделим за нее деньги, а дальше что? Это же будут сущие копейки, что же нам на них по комнате себе купить? — Извини, но я не готов жить в какой-нибудь холупе, да и работа у меня недалеко, сама понимаешь.
А так всем сплошная выгода, и тебе свой дом взамен нажитого, и мне эта квартира, все по справедливости. Растерянная Варя не сразу смогла ответить. С одной стороны, предложение супруга, теперь уже почти бывшего, казалось логичным, но с другой — ты, получается, предлагаешь мне жить за городом, — уточнила она.
— А как же моя работа, Геннадий сморщился и кисло произнес. — Ой, Варь, не смеши меня, ради бога. Какая тебе разница, где медсестрой работать, здесь, в столице или в селе? Все равно зарплата медсестер везде одинаковая, многого ты не потеряешь.
В конце концов Варя все же согласилась. Судиться — дело долгое и, скорее всего, проигрышное. Не с ее зарплатой ввязываться в такое дело.
Святая простота. Она ведь и вправду думала, что он купит ей хороший дом где-нибудь недалеко от города. Там она смогла бы начать все с чистого листа и определиться с тем, что ей предстоит делать со своей жизнью дальше.
И вот спустя месяц после развода Геннадий торжественно вручил ей соответствующие бумаги и ключи от дома. Он намеренно не показывал бывшей супруге ее будущее жилище, ссылаясь на свою постоянную занятость. Вот и сейчас, когда она попросила подвезти ее до деревни, где ей предстояло жить, Геннадий наотрез отказался.
— Варя, ну будь ты человеком, вызови себе такси. Я все, что мог, со своей стороны для тебя сделал. Пора, пора, моя дорогая, начать тебе жить новой, совершенно самостоятельной и свободной от меня жизнью.
Не век же мне тебе помогать. Да и Люда расстроится, если мы к ее папе на званный обед опоздаем. Варвара хоть и расстроилась, но не могла ничего возразить.
Гена был прав, теперь каждый из них сам по себе. Пожав плечами, мол, ничего страшного, женщина сама заказала такси и приехала по указанному в бумагах адресу. — Гена, какой же ты все-таки подлец! Чуть не рыдая отчитывала Варя бывшего мужа по телефону…