Холодно. Промозглый ветер пронизывал до костей. Люся брела по улицам не пытаясь спрятаться от дождя вперемежку с со снегом. Казалось, что жизнь остановилась.
— Куда мне теперь податься, — горько подумала Люся, — Ну, конечно, на дачу, ворвалась в голову спасительная мысль.
Домик на даче был старенький слегка обветшалый, с покосившимися ставенками и совсем крохотный. Выбирать Люсе было не из чего, и она довольно бодро зашагала в сторону вокзала. Люси повезло, и ближайшая электричка должна была прибыть через двадцать минут. Взяла билет. Немного потопталась в зале ожидания, сесть было негде.
В электричке, удобно устроившись у окна, Люся вспоминала свою жизнь. Беззаботное детство, а потом… Потом ушли родители один за другим и жизни наступила черная полоса. Но не было бы счастья, да несчастье помогло, и Люся встретила Николая. Это была любовь с первого взгляда, быстрая искрометная, пронзающая душу. Недолго думая, молодые расписались в загсе.
Николай оказался молодым человеком с деловой хваткой. Они практически сразу предложил Люсе продать родительскую квартиру и открыть свой небольшой бизнес, магазинчик по продаже цветов.
Люсю гложили сомнения, но она все-таки согласилась и зря. Бизнес прогорел практически сразу.
Николай, не был особо огорчен, успокаивая Люсю, он говорил о том, что в бизнесе так бывает, тут уж никуда не денешься.
Жили молодые в квартире у бабушки Николая, которая за год до их женитьбы умерла. Прожили Люся и Николай там, совсем недолго, отношения рушились на глазах, Николай был придирчив и вечно раздражен. Спустя несколько месяцев он привел в квартиру любовницу и заявил, что она будет здесь жить, а Люсьене указал на дверь.
— Вот, что Люся, ты особо не огорчайся, найдешь себе мужика с квартирой и все у тебя будет хорошо! – сказал напоследок Николай и захлопнул дверь перед носом у Люси.
Девушка в электричке задремала и чуть не проехала свою остановку. Дачный поселок был совсем недалеко, буквально в двух шагах от станции. Поселок пустовал, людей было немного, так как не каждый захочет приезжать ранней весной на дачу. Снег еще не сошел, так, что делать здесь было нечего.
Увидев свой домик Люся ужаснулась, раньше он был такой нарядный утопающий в цветах, а теперь стоял неухоженный, окруженный высоким сухостоем.
Ключ лежал, как всегда под порогом, нашла легко, а вот с замком пришлось повозиться и замок и ключ были ржавыми.
— Надо будет смазать маслом, — подумала Люся, налегая на дверь всем телом, та никак не хотела уступать.
— Заклинило, — расплакавшись громко выкрикнула Люся.
— А давайте я вам помогу.
Девушка обернулась и увидела немолодого мужчину, одетого в лохмотья и явно давно не мытого. Она испугалась и машинально утерла слезы.
— А почему Вы вошли во двор без спроса, — удивилась Люся, — Кто Вам разрешал?
Девушка испугалась еще больше, осознав, что, если она и громко закричит, то ее никто не услышит.
— Да Вы не беспокойтесь, я в дом Ваш ни ногой, я за домом, там тепленькое местечко есть, я поставил печку буржуйку, вот и прихожу греться. Прошу Вас не кричите и милицию не вызывайте. Я пойду, чтобы Вас не смущать. Не беспокойтесь. Только вот дверь Вам помогу открыть.
Старик был худенький и на вид слабый, но дернул дверь с такой силой, что та, неумолимо поддалась.
— Открылась, — обрадовалась Люся, — Спасибо Вам. Старик хоть и был грязным и в рванной одежде, походившей на сплошные лохмотья, смотрел на Люсю слегка отрешенным, но добрым взглядом.
— Вам надо согреться, — произнес старик, — Я Вам сейчас дрова принесу, Ваши-то отсырели. А у меня есть, немного, но есть.
Старик зашел за угол дома, недолго там поковырялся и вынес охапку дров и пару небольших веток для розжига.
— Вот возьмите, — передав дрова Люсе он поковылял к калитке. Девушка смотрела ему вслед.
Прежде чем растопить печь, пришлось убрать в комнате, там были сплошные завалы, пыль, мусор, какой-то странный хлам. Покончив с уборкой, Люся подошла к печи и поняла, что ей нечем разжечь огонь, ни спичек, ни зажигалки.
— Магазины уже закрыты, да и идти до них далеко, видимо надо пройтись вдоль улицы, может кто из соседей на даче живет, вот и попрошу огоньку, — вполне рационально мыслила Люся.
Идя по улочке, Люся видела, что дома пустуют, света в окнах не было. На соседской улице ей показался дымок поверх крыш. Девушка ускорила шаг, зябко заворачиваясь в шерстяной платок.
Дойдя до источника дыма, Люся вновь увидела, давеча заглянувшего к ней мужчину.
— А что, Вы здесь делаете? – спросила Люся.
— Как, что? Греюсь.
— Дело в том, — помялась Люся, — Что у меня нет спичек, чтобы разжечь дрова. Уже сильно холодает.
Старик протянул коробок спичек Люсе.
— А Вы не могли бы помочь растопить печь, а то я давно этим не занималась, даже не знаю с чего начать.
— Конечно, помогу, — радостно подскочил старик.
— Я буду Вам очень благодарна.
Идя по улочкам дачного поселка к дому, Люся вдруг поняла, как они с этим мужчиной похожи.
— Я Люся, — обернувшись к старику, представилась она, А Вас как?
— Арсений, — старик помолчал и добавил, — Арсений Петрович.
— Очень приятно, — улыбнулась Люся, и расплылась в улыбке.
— И мне, — почему-то смутившись ответил мужчина.
Печь Арсений Петрович растопил ловко, сноровисто и довольно быстро.
Люсе стало жалко старика.
— Такой добрый и такой одинокий. Что же случилось в его жизни, что он остался на улице, да еще в таком преклонном возрасте.
Пока Люся была занята своими мыслями, Арсений Петрович направился к выходу.
— Я пошел, счастливо оставаться, — сказал он прощаясь.
— Не уходите, пожалуйста, я сейчас кипяток согрею и чай заварю, будем пить его с пирожками. Пирожки у меня с печенкой и повидлом, есть и с картошкой. Будем пировать! – произнесла Люся, схватившись за отмытый ранее чайник.
Пока Люся хлопотала, накрывая стол, Арсений Петрович снял, то, что раньше называлось курткой. Подошел к печке и протянул озябшие руки к огню.
Накрыв стол, Люся позвала старика к столу. Разлила в кружки горячий чай и придвинула тарелку с пирожками ближе к Арсению Петровичу.
— Угощайтесь, — и помолчав добавила, — Арсений Петрович, а как Вы оказались на улице? У Вас что нет дома? Родственников, друзей? Где Вы жили раньше?
Тут Арсений Петрович и поведал свою жизнь. Он был преподавателем в художественном училище. Писал картины. Со временем набрав материал по преподаванию графики выпустил даже свою статью в одном из Московских изданий, а потом и методичку. Рано женился, но жена умерла, не прожив браке и десяти лет. Детей у них не было, вот и остался он совершенно один. Второй раз не женился, посвятил себя работе.
— В юности мы ведь не думаем о старости, а она незаметно подкрадываясь забирает у нас силы и мощь, обрекая нас на забвение, — горько произнес старик, смахивая слезу.
Продолжая рассказ, Арсений Петрович поведал, что у него объявилась племянница, поначалу ухаживала за ним и постоянно убеждавшая оставить квартиру ей, в наследство.
Потом она предложила Дяде продать свою квартиру и купить загородный дом, недостающие деньги она доложит, и будут они жить на природе в тишине и покое. Арсений Петрович согласился, так ка было заманчиво провести оставшиеся годы ковыряясь в саду и огороде, ловя рыбу в соседнем ручье. Благодать да, и только. Картина была радужной. Согласился и даже раздумывать не стал.
Квартиру продали быстро. Племянница перевела деньги на свой счет в банке, чтобы каждый раз не беспокоить дядюшку. Мол сама все сделает. Выйдя от нотариуса, племянница предложила зайти в кафе и выпить по чашечке кофе с пирожным, тем самым они отпразднуют удачно совершенную сделку. Чуть позже, племянница отпросилась в туалет, из которого так и не вышла.
Арсений Петрович целый час прождал ее, после чего обратился к официантке, чтобы та заглянула в женскую комнату. Племянницу не обнаружили. Исчезла.
Арсений Петрович отправился к девушке домой, но оказалось, что квартиру она продала и давно здесь не живет.
— Вот с тех пор и скитаюсь. Все в голове не укладывается как это родная племянница могла так жестоко со мной поступить.
— Да, горькая история, очень похожая на мою, — сказала тихо Люся.
Она тоже поведала историю свих потерь, о том, как оказалась здесь, в этом старом ветхом домишке.
— Но мне-то еще ничего хоть крыша над головой есть, а вот Вам досталось основательно. В таком возрасте и бомжевать.
— Да, что я? Ты лучше о себе подумай, я жизнь прожил, а тебе еще жить и жить… Тяжело одной. – вздохнул старик, — Будем надеяться на лучшее, слава Богу, силы у тебя еще есть, а это значит, что жизнь обязательно наладится.
— Пора заканчивать грустные разговоры, налетайте на пирожки, вот эти с картофелем, а круглые с печенкой. – Люся почувствовала, что очень голодна, она буквально заглатывала пирожки один за другим, Арсений Петрович не отставал.
— Как у тебя с работой, — дожевывая очередной пирожок спросил мужчина.
— Пока нет ничего на примете. Я ведь уволилась, надеясь работать в цветочном магазине.
— А где до этого работала и какой институт заканчивала?
— Педагогический. Я учитель русского языка и литературы.
— Это хорошо, учителя всегда востребованы. Может я и смогу тебе помочь, напишу записку в отдел кадров нашего училища, думаю, что они тебе помогут с работой. Начальник отдела моя бывшая хорошая знакомая, надеюсь не откажет в просьбе. Даже, если в нашем училище нет вакансии, она тебе в другом найдет, связи у нее есть.
— Вот спасибо Вам большое, — радостно всплеснув руками сказала Люся, — А Вы куда? Нет, нет, не уходите. Я Вам здесь постелю, в гостиной, а сама в спальне лягу. Страшно мне одной, да, и с печкой я не управлюсь, если она погаснет. Не бросайте меня!
— Конечно, не брошу. Кто-же будет отказываться переночевать ночь в тепле. Я с удовольствием.
Люся убрала со стола, постелила гостю на диване, а сама устроилась в спальне.
Прошло время, Люся преподавала русский язык и литературу в художественном училище, куда ее устроила знакомая Арсения Петровича, хоть и не сразу. Девушка сняла комнату недалеко от училища, а на выходные ездила на дачу, домой.
Наступила очередная пора отпусков, Люся собрала вещи и отправилась на дачу. Подходя к домику, обнаружила, что он стал прежним, красочным и утопающим в зарослях цветов, аромат, которых доносился далеко за пределы сада. Из калитки вышел опрятно одетый чистенький и наглаженный старик, увидев Люсю кинулся ей на встречу, взял чемодан и понес его домой.
— Как хорошо, что ты приехала, Люся, я ждал тебя только завтра, почему не сообщила?
Люся радостно рассмеялась, закружилась, обняла Арсения Петровича и воскликнула, — Как хорошо, быть дома!
— За чаем в беседке, которую соорудил Арсений Петрович, каждый из них рассказывал свои новости.
— Я вот ветки у деревьев подпилил, виноград у беседки посадил, чтобы он оплел ее и летом было прохладно.
— А я весь сезон корректором в местной газете подрабатывала, скопила немного денег на ремонт крыши, да оконные переплеты надо заменить.
Так весь вечер поглощенные произошедшими событиями прошедшего периода не заметили, как наступила ночь, наполненная только ей присущими звуками.
— Пора спать, — встал из-за стола Арсений Петрович.
— Как он преобразился, грусть сошла с лица. Какое счастье, что у меня теперь есть дедушка, а у него внучка. Мы поддержка друг другу, — радостно подумала Люся, засыпая в спальне под стрекот сверчков, который был слышен из открытого окна.