В больнице, где он пройдёт реабилитацию. Только теперь стало известно о том, что помочь ему может только психиатр. За два дня до выпускного, когда Катя примеряла своё платье у тёти Оли в гостях, ей позвонила мать.
Звонил твой дед, он приедет за тобой через неделю. – Зачем? – удивилась Катя, продолжая любоваться своим отражением. – За тем, что так надо.
Мы переезжаем в столицу. – Ты ведь не хотела. Катя улыбнулась, но голосом это не подала.
– Я хочу жить, Катя. Я просто хочу жить. Выходя из подъезда швеи и идя домой, Катя снова столкнулась с Мироном.
– А какие планы на лето? Куда едешь поступать? Он снова остановился возле девушки. – Не знаю, мы едем с мамой в столицу к деду. – Я тоже поеду в столицу.
Буду пытаться прорваться в журналистику. Но, как сказал самоедов, надо практиковать уверенный голос. Поменьше слушать тех, кто плохо разбирается в жизни.
Усмехнулась Катя, ни словом не упоминая о том, что сам самоедов ее дед. – Хорошо. – рассмеялся Мирон.
– Я буду слушать только тебя. Мне кажется, что ты перспективная. Катя тоже рассмеялась того, как Мирон скопировал слова ее деда, которыми он охарактеризовал молодого человека.
– Предлагаю пойти на бал вместе. – сказал Мирон и протянул Кате руку. – Света же не переживет.
Девушка закатила глаза, имитируя реакцию Светы. – А может быть, мне только это и надо. Платье получилось изумительно.
Прическа идеальной, а настроение отменным. Мать, глядя на Катю, едва сдерживала слезы радости. Какой красивой была ее дочь.
Реакция всех одноклассников на появление Кати в сопровождении Мирона была неоднозначной. Среди них все шептались, упоминая вслух имя Светы. Сама Света молча смотрела на пару, покрываясь красными пятнами, но не говоря ничего вслух.
Беря Мирона за руку и входя с ним в актовый зал школы, Катя почувствовала себя Золушкой из сказки. Золушкой, которой больше не надо будет мыть в клубе и брать котлетки из школьной столовой.