— Знаете, Анатолий Сергеевич, я наблюдаю за вашей работой, — сказала Колбина, его начальница. — Должна сказать, сотрудник вы достойный, в некотором роде даже пример для остальных из вашего отдела.
Работу делаете в срок, да так, что даже я придраться ни к чему не могу. Я вижу в вас огромный потенциал. Думаю, вам откроются большие перспективы.
Может, в нашей компании, а может, где-то еще. Женщина затянулась фиолетовой электронной сигаретой и выпустила струйку фруктового дыма в воздух, пристально смотря на Анатолия поверх очков. Тот нервно водил пальцами левой руки возле рта, а правый вцепился в ручку кресла.
Через некоторое время он ей ответил. — Марфа Геннадьевна, мне, конечно, очень лестно, что вы все это говорите, но я просто выполняю свои обязанности согласно трудовому договору с компанией. Я всегда стараюсь делать свою работу хорошо, потому что иначе я не привык.
— Может быть, у вас ко мне какое-то конкретное дело? Мужчина задумался, почему вдруг она все это ему сказала. — Повышение? — Вряд ли. Ближайшие два года точно.
— Премия? — Нет. Этим занимается главный бухгалтер и тогда вызвали бы к нему. — Сокращение или увольнение? — Опять же невозможно.
Дела у компании шли чересчур хорошо. — Так в чем же дело? — Хорошо, Анатолий Сергеевич, давайте к делу. Марфа Геннадьевна встала, подошла к двери и закрыла ее на два оборота.
Затем вернулась на свое место, громко цокая каблуками. Анатолий не мог не оценить ее стройные ноги и красивые бедра. Марфа часто носила юбку-карандаш, идеально подчеркивающие ее красивые формы.
Она вернулась в кресло, шумно выдохнула и сказала. — Анатолий, я попрошу у вас одну вещь. Вы должны мне пообещать, что все сказанное мной останется только между нами.
— Хорошо. Она пристально смотрела на него, вновь затягиваясь электронной сигаретой. Анатолий почувствовал, как на лбу выступили капельки пота.
По позвоночнику пробежал неприятный холодок. Он заерзал в кресле. Судя по всему, она будет предлагать ему что-то, выходящее за рамки его профессиональных обязанностей.
И не факт, что ему это понравится. Мужчина кашлянул, поправил очки, а затем произнес. — Я… я… я внимательно вас слушаю, Марфа Геннадьевна.
— Хорошо, — холодно произнесла женщина, — мне нужен ребенок. Брови мужчины подпрыгнули вверх, как гимнасты цирка Дюсалей. Однако он тут же опомнился и, пытаясь сохранить деловой тон и выражение лица, ответил.
— Марфа Геннадьевна, я за вас, конечно, очень рад. Дети — это здорово. Да только я здесь при чем.
— Анатолий Сергеевич, а я-то думала, что вы более сообразительный мужчина. — Прошу прощения, но я искренне не понимаю, при чем тут ваш будущий ребенок и я. — Да при том, что я вижу вас в качестве его биологического отца. В этот момент внутри Анатолия будто произошел оползень.
Происходящее никак не укладывалось в его картину мира. Он молчал и чувствовал, как краска начинает заливать его лицо. Впервые женщина делала ему подобное предложение, при том, что даже его жена еще не предлагала ему такое.
Кобина шумно выдохнула дым и положила свой прекрасный волевой подбородок на длинные пальцы рук, уставившись прямо в глаза мужчине, сидящему напротив. Затем она продолжила. — А что вы на меня так смотрите? — Я понимаю, что предложение весьма нетривиальное, но я вас об этом предупреждала.
— Марфа Геннадьевна, извините, а почему вы решили, что именно я должен это с вами… что я должен быть биологическим отцом вашего ребенка? — Ну, вы моложе меня. Вы трудоспособный, энергичный, умный, симпатичный. На мой взгляд, у вас хорошие гены.
— Послушайте, но в конце концов есть банки спермы, клиники там всякие. Почему бы вам туда не сходить, я думаю, там не менее достойные кандидаты найдутся. Пробовала, ходила, обращалась, но вот какое дело.
Понимаете, Анатолий Сергеевич, я этих мужчин ни разу не видела. А тут вы у меня на виду пять дней в неделю, и я вижу, какой вы, и могу дать вам точную оценку. — Ладно, допустим.
А вас не смущает, что у меня есть жена, и такая история ей вряд ли понравится? Анатолий Сергеевич ухмыльнулась с женщиной и откинулась на спинку кресла. — Ну что вы, в самом деле, мы же с вами все сделаем в тайне от нее. Кроме нас двоих о нашей сделке никто не будет знать.
Да и к тому же, я же не бесплатно предлагаю вам все это. Скажем так, два с половиной миллиона вас бы устроило. Анатолий почувствовал, будто растекается по креслу, как сливочное масло по горячей сковороде.
В его душе бушевала целая гамма чувств. Сметение, алчность, сконфуженность, возмущение. Он хорошо зарабатывал в компании, но кто откажется от лишних двух с половиной миллионов? Мысленно Анатолий уже начинал тратить эти деньги.
Можно взять квартиру в ипотеку и внести первоначальный взнос. Можно купить жене шубу, которую она давно просила. Или погасить кредит на машину, перепродать ее и взять новую.
А можно… Нет, подождите, я же для этого должен переспать со своей начальницей. Тогда я изменю моей любимой Женечке. Нет-нет, я на это не пойду.
А с другой стороны, никто ничего не узнает. Давай же, соглашайся, – шептал ему внутренний голос. Тем более, она же такая красотка, у нее с задницы просто загляденье.
Она в спортзал ходит. Анатолий, Колбенна прервала его душевные метания. Она подошла к окну, снова затянулась электронной сигаретой и выдохнула дым вверх.
Я понимаю, что вы шокированы. Не каждый день получаешь такие предложения по работе, но я не прошу вас ответить мне прямо сейчас. Даю три дня.
Приходите ко мне в пятницу. Если ответ будет утвердительный, то мы с вами подпишем договор о неразглашении, а в выходные приступим к реализации вопроса по существу. Сказав это, Женщина холодно улыбнулась.
Хорошо, Марфа Геннадьевна, я подумаю, можно мне идти? Хотелось бы, так сказать, вернуться к своим прямым и непосредственным обязанностям. Конечно, идите, Анатолий Сергеевич, идите. Мужчина встал и ватной походкой направился к выходу из кабинета.
Он уже было взялся за ручку, когда начальница его окликнула. И, Толя, впервые она назвала его коротким именем и резко перешла на ты. Расскажешь кому-нибудь, я тебя в порошок сотру.
Мужчина молча кивнул и вышел из кабинета, понурив голову. Остаток дня прошел как в тумане. Он делал свою работу, что-то писал в документах, отвечал на звонки, даже болтал с коллегами и поддерживал беседу улыбкой и деланным смехом.
Но все было такое мутное, неясное, расплывчатое. Напоминало это дурной сон, который явно происходил не с ним. После работы он стоял в пробке и слушал Мегаполис ФМ, размышляя о предложении своей начальницы.
Два с половиной миллиона. Два с половиной миллиона, черт возьми, это его зарплата примерно за два года работы. Это где-то треть от общей суммы за ту квартиру, которая им с Женей понравилась.
Или можно вложиться во что-то, чтобы получать пассивный доход. Можно поехать в долгожданный отпуск. Они с женой никуда не ездили уже два года, потому что Толя много работал и копил на квартиру.
А Женя все говорила, как она мечтает о Бали. Она осмотрела всевозможных блогеров и всевозможные инстаграмы про этот остров. Толе эта идея тоже очень нравилась.
Красиво там. Как будто рай на земле. А здорово было бы там, наконец, оказаться.
Если взять эти деньги, то можно, наконец, и в отпуск пойти. Но какой ценой? Всего-то нужно разок переспать с весьма сексапильной начальницей. Здесь, конечно, большую роль играет моральная сторона вопроса, но от многих коллег он слышал про измены женам, которые потом ничего не узнавали.
Коллеги частенько хвастались сексуальными похождениями. Но Толя ведь не такой, нет. Он никогда не изменит своей любимой Женечке.
Когда он вернулся домой, жена встретила его ласковой улыбкой. Она обняла его и накормила вкусным ужином. Потом что-то ему рассказывала, но он слышал ее сквозь пелену мыслей, автоматически направляя еду в рот.
А Женя говорила о волне сокращений, которая пошла у них на работе. Она была продавцом-консультантом в книжном магазине. «Сегодня уволили двух девушек и сказали, что это только начало», говорила жена.
Женя очень переживала по этому поводу. Она спросила, как прошел день у Толи, и он рассказал ей обо всем общими фразами. Какое-то время они молчали, а потом Толя неожиданно поинтересовался.
«Жень, а ты слышала когда-нибудь про суррогатное материнство?» «Конечно слышала. А что, хочешь, чтобы я стала суррогатной матерью?» улыбнулась женщина. «Да нет», хихикнул Толя.
«Так просто, на работе сегодня с ребятами обсуждали такую, так сказать, профессию. Даже не знаю, как это объяснить. Одни девочки, например, сказали, что это дикость какая-то, а другие поддержали.
Ну, парни тоже, в общем, в целом поддерживают это. Вот мне стало и любопытно, что же ты об этом думаешь? «Ты знаешь,» сказала Женя, «я об этом никогда не думала. Но, возможно, это хорошая помощь тем семьям, где женщина не может сама родить ребенка.
А с другой стороны, как потом суррогатной матери живется? Она все-таки ребеночка под сердцем девять месяцев вынашивала. А тут его раз и отдай. Не знаю, я бы, наверное, на такое не пошла.
А если бы сама не могла иметь детей, вряд ли бы привлекла для этого кого-то еще. Нет, наверное, я не поддерживаю суррогатное материнство. А вот если мужчина выступает донором спермы для посторонней женщины? Что ты об этом думаешь?» Женя немного нахмурила брови и сказала, издав нервный смешок.
«Толь, у вас какие-то странные обсуждения на работе. Ты точно в юридической фирме работаешь?» «Да просто, ну, мне стало все это интересно», – улыбался мужчина. «Ну, знаешь», – подумала Женя, – «у мужчин всегда все проще.
За пять минут дело свое сделали и ходи гуляй. А женщине потом девять месяцев мучиться и рожать». На какое-то время Анатолий задумался, а потом сказал.
«То есть ты одобряешь донорство спермы от мужчины? Странный ты какой-то сегодня, Толь», – рассмеялась Женя. «Ты что, денег решил дополнительных заработать? В банк спермы собрался?» Женя продолжала смеяться, а Толя был погружен в свои мысли. Он сделал вывод, что его жена нейтрально относится к суррогатному отцовству.
Плюс одно очко за то, чтобы принять странное предложение его начальницы и немножко заработать. Пятница пришла совершенно незаметно. Анатолий выполнял свои рабочие обязанности, попутно взвешивая все «за» и «против» предложения Марфы Геннадьевны.
Наконец он принял решение. За два часа до конца рабочего дня секретарь вызвала его в кабинет начальницы. Он взволнованно повернул дверную ручку и заглянул в кабинет.
Марфа Геннадьевна сосредоточенно сидела за ноутбуком. «Входите, Анатолий, входите, распорядилась она, присаживайтесь». Мужчина сел в кресло и поздоровался, а затем начал.
«Знаете, я… я долго думал, я принимаю ваше предложение». «Ну вот и славно», — сказала Колбина, не отрывая глаз от ноутбука. «Я рада, что выбрала вас».
«Да, но только… об этом точно никто не узнает?» «Анатолий Сергеевич, я подготовлю контракт о неразглашении. Главное условие — штраф в 10 миллионов, если кто-то из нас расскажет». «Расскажете вы, я обращусь в суд и растопчу вас, как таракана».
«Расскажу я, чего уж точно не будет, но тем не менее вы будете иметь полное право обратиться в суд и предъявить мне иск на 10 миллионов. Как вам такая гарантия?» «Устраивает», — промямлил Анатолий. «Отлично.
Я подготовила бумаги. Вот, подпишите. Хотите, можете подробнее ознакомиться».
«Да нет-нет, я вам доверяю», — сказал Анатолий дрожащими руками, беря в руки ручку. «Окей. Подпишите здесь, да, и вот здесь.
Все, супер. Завтра в 19.00 приезжайте ко мне домой для реализации предмета договора. Как только все сделаете, я передам вам деньги.
Наличными. Адрес сейчас пришлю вам в WhatsApp». «Подождите, подождите», — забеспокоился Анатолий….