Встав рано утром, она направилась по адресам. В небольшой юридической конторе требовался курьер. Но она заметила на месте секретаря беременную девушку и та, улыбнувшись, сказала «Через месяц освобожу место.
Хочешь занять?» «Да меня не возьмут. Я ж ничего не умею». «Ну ты не дура же, научим.
Отвезешь документы и возвращайся, я тебе буду рассказывать все премудрости нашей работы». «А если меня директор не возьмет?» «Так я спрошу у него, есть кто на примете, если нет, то возьмет». Так Наташе давно не везло.
Она чуть дольше, чем положено, отвозила документы, просто еще плохо знала столицу, но это было поправимо. Домой в этот день она пришла поздно. Настроение было отличным, и еще с порога она прокричала «Теть Нин, я работу нашла и скорее всего через месяц буду работать секретарем, так что на шее у вас висеть не буду».
«Это что это так за мою шею беспокоишься?» «Деньги, что ты заработала у Глеба, я положила на твой счет. Они тебе пригодятся. Надо одежду обновить, телефон тебе купить.
Я волнуюсь за тебя. Столицу не знаешь, поэтому телефон это первая наша покупка. И еще, звонил Глеб Анатольевич».
Сердце ушло в пятки. «Зачем?» тихо спросила Наташа. «Приглашает тебя обратно к Артему.
Говорит, что там все от тебя без ума, а особенно Сумской младший. Что молчишь, ты меня слышишь?» «Слышу, конечно», улыбаясь, ответила Наташа. «Ну, и что скажешь?» «Скажу нет.
К ним я больше не вернусь». «Наташа, я тебя не понимаю. Ты вчера ревела, что к ним хочешь.
Сегодня они сами просят тебя вернуться, а ты категорично нет. Что произошло?» Она подошла к тетке и ее обняла. «Мне нельзя туда.
Это неправильно. Мне очень нравится Глеб Анатольевич. Я понимаю, что не нужна ему, но боюсь услышать это от него.
Он взрослый, обеспеченный мужчина, и рядом с ним должна быть красивая, элегантная женщина. Но никак, не какая-то простушка вроде меня. Мне нужен, конечно, человек попроще, чтобы семья, дети, как у родителей».
«О, девонька моя, Глеб сводит с ума многих женщин. Мимо такого красавца трудно пройти и не заметить». Но родная сестра его жены, Шарлотт, сохнет по нему с тех пор, как Лауретта и Глеб познакомились.
Эта избалованная родителями девушка могла сказать старшей сестре все что угодно, вплоть до того, что ты ему не подходишь, и я смогла бы украсить его жизнь. На свадьбе она вела себя отвратительно. На похороны приехала с родителями, но уехать отказалась, сказав, что останется на месяц поддержать Глеба.
А живет уже второй год и мотает ему нервы, желая затащить его в постель. Но он крепкий орешек, не подается и ждет, когда ей это надоест. Поэтому правильно, что ты решила к ним не ходить.
Она такая конфликтная, может даже тебя ударить. Вот она что, а я и не знала. Удивилась девушка.
В это время зазвонил телефон. «Это Глеб. Да, дорогой, слушаю.
Ну что скажешь, Нинуль? Глеб обрадовать ничем не могу, она устроилась на работу и никуда уходить не хочет. Дай ей трубку. На, поговори с ним сама.
Здравствуйте, Глеб Анатольевич, как Артем? Он ждет тебя. Может, изменишь свои решения? Нет, Глеб Анатольевич, мне же в институт поступать, а я буду работать секретарем в юридической конторе. Многое узнаю для своей будущей профессии.
Понятно. Может быть, тогда договоримся, что ты будешь приезжать к нему в гости в субботу, а в понедельник утром я буду отвозить тебя на работу? Ей так хотелось еще раз увидеть этого мужчину, побыть с ним рядом, поговорить. Подумав немного, она согласилась.
Хорошо, ради настроения Артема я буду приезжать к нему по выходным дням. Спасибо тебе большое. Я тебе буду за это хорошо платить.
Не надо мне денег, я буду приезжать к вам как на дачу отдыхать. Какие деньги? Это не обсуждается, сказал мужчина. Машина будет у тебя в субботу часиков в одиннадцать.
Хорошо, привет Артему. Спасибо, Таш. Она поцеловала Нину.
Я все-таки счастливая, он меня пригласил. Глупая ты, будь осторожна и помни, что он пригласил тебя к сыну. Ну, тетя, вы все испортили.
Открыв дверь, Глеб стоял с вооружительной улыбкой и наблюдал за Ташей. Ему нравилась эта девчушка, скромная, открытая, вся естественная, без ужимок и желания понравиться, очень миленькая. Такие девушки, как правило, дают возможность мужчинам чувствовать себя защитниками и это было приятно.
Я рад снова видеть тебя у нас, сказал он. Таша! На краю ступенек стоял Артем. Осторожней, ты на самом краю! И она бросилась к молодому человеку.
Он обнял ее, и Таша залилась краской. Ей было хорошо и легко с этим парнем, как будто они знали друг друга много лет. Пойдем, мне надо много тебе рассказать.
И он потянул девушку к себе в комнату. Глеб вздохнул. Слава богу, она согласилась.
И правда, Артем преобразился. Рубашку красивую надел. И главное, настроение у него было отличное.
Субботний вечер близился к концу, когда Таша, пожелав Артему спокойной ночи, вышла из его комнаты. Наташа, спускайтесь. Это был Глеб.
Давайте посидим у камина. Он поставил на стол две чашки ароматного чая, достал очень большую коробку конфеты и вазочку с причудливым печеньем. Угощайся.
Чай из Индии, конфеты из Швейцарии, а печенье от нашей Зиночки. Думаю, оно вкуснее всего. Чай был действительно ароматным.
Конфеты вкусные, но печенье выше всяких похвал. Они пили чай, как старые знакомые, и Таша смотрела на него с такой искренностью, ловя каждое слово, сказанное им. Тихая музыка располагала к разговору.
«А меня примете в свою компанию?» Тихо подкравшись, спросила Шарлот. Наконец Таша смогла ее рассмотреть. Жгучая брюнетка с тонкими губами, заостренным маленьким носиком и глаза, очень колючие, смотрящие с подозрением.
«Чего притихли? Помешала вашим разговорам?» Наташа молчала, считая, что не имеет права вмешиваться, она гость. «Пусть говорит хозяин». «Нет, не помешала.
Садись, пей чай, а я спать». «Значит, все-таки помешала!» со злом выкрикнула женщина. Когда дверь в спальню Глеба закрылась, колючий взгляд Шарлот переместился Наташу.
«Не смей с ним заигрывать!» шипела она на ломанном языке. «Он мой. Если хочешь и дальше бывать в этом доме, знай свое место, ты, сиделка, запомни.
А чаи распивать – дело хозяев». Очень эмоционально говорила она по-итальянски, быстро размахивая руками, заменяя наши слова итальянскими и наоборот. «Вы хотите, чтобы я не приходила в этот дом?» «Это было бы идеальное решение».
«Хорошо, я завтра скажу Глебу Анатольевичу, что не смогу бывать у него в доме, потому что вы этого не хотите». И она уже развернулась, чтобы уйти, но Шарлот, поняв весь ужас сказанного, резко дернула Наташу за рукав. «Не смей так ему говорить, иначе…» «Не кричи на нее!» Вдруг услышали они голос Артема.
Из спальни выскочил Глеб. «Что случилось? Артем, почему ты не спишь? Отец, она на нее орет!» «Хорошо, я понял, иди спать. Ты тоже, Наташа, иди в свою комнату.
А ты иди сюда!» И, схватив за локоть Шарлот, потащил ее в кабинет. Прямо при ней он позвонил своим итальянским теще и тестью. «Добрый вечер! Вы не соскучились по своей дочери?» «Я понимаю твой сарказм», ответил тесть.
«Поэтому ждем ее независимо от того, соскучились мы или нет». «Я вас понял. Завтра я возьму ей билет и перезвоню вам».
И они попрощались. «Мне кажется», обратился он к Шарлот, «ты загостилась в этом доме. Месяц растянулся на год и даже больше».
Абсолютно все в ней нервировало и напрягало. С появлением в их жизни Шарлот, что бы он ни делал, чем бы ни была занята его голова, постоянно возвращался к мысли о том, что ей пора в Италию. «Я не хотел быть с тобой грубым.
Ради памяти о Лауре. Но ты не знаешь меры, поэтому говорю открытым текстом. Ты меня не интересуешь как женщина.
А как человек ты мне неприятна. Я не хочу видеть тебя в своем доме». «Прости, Глеб, я слишком тебя люблю и не могу видеть рядом с тобой никакую женщину».
«Ты где женщину увидела? Это ребенок, ей еще 18 и нет. Я не изменю своего решения, ты улетаешь домой и приезжать ко мне сможешь только с родителями. Все, я спать».
Он не мог, просто не в состоянии был терпеть ее в своем доме. Он лишь только представил ее в своей постели, как внутри все сжималось, комок и начинало подташнивать. Две сестры, от одного папы и от одной мамы, а такие разные.
Его Лаурета, сама скромность, нежность, искренность и Шарлот, завистливая, злая, ужасно избалованная. «Если ты сейчас меня слышишь», обратился он к Лаурете, «прости меня и пойми, от нее стонет прислуга, от нее плохо мне и моим гостям». «Люблю тебя», сказал мужчина в тишину.
Утром Глеб заказал билет в Италию и самолет вылетал ночью. «Собирайся, самолет сегодня я тебя отвезу». «Я никуда не поеду, я останусь здесь».
«Хорошо, только не у меня. Я отвезу тебя в гостиницу, оплачу этот день, а дальше сама». «Ты жесток, Глеб, я все-таки родная сестра твоей жены».
«Вот именно, только сестра, а ведешь себя как жена». Она позвонила родителям, которые поддержали Глеба и сказали вылетать домой. Он успокоился, когда увидел самолет в небе, вздохнул и перекрестился.
А в воскресенье Глеб устроил обед прямо на улице. Главным блюдом были шашлыки. Осень вступила в свои права, поэтому все были тепло одеты и от горячего чая у всех шел пар изо рта.
Настроение было прекрасным, особенно радовало Артем, рассказывая всякие смешные истории из своей короткой студенческой жизни. «Видимо, будет дождь», сказал Глеб, просматривая хмурые тучи. Таша поежилась и подумала о теплом кресле у камина.
«Ты завтра уезжаешь?» С грустью спросил Артем. «Да, я теперь работаю. В следующий раз расскажу тебе, как у меня получается».
Проснувшись рано в понедельник, она не хотела будить Артема, но он уже стоял около своей комнаты, чтобы попрощаться с Ташей. «Я тебя буду ждать». И осмелев притянул к себе, чтобы поцеловать в щечку.
«Не скучай», сказала девушка и помчалась вниз по лестнице. Зима подкралась незаметно. В конце ноября пошел снег и резные пушистые снежинки, нежно касаясь лица, таяли.
Дорогу заметала так быстро, что даже техника не справлялась с этим красивым природным явлением. Наташа уже месяц работала секретарем. Сначала было очень трудно.
Внутри разгорались нешуточные сомнения. Бросить все к чертям собачьим и вернуться домой. Там ее всегда ждали и любили.
Она скучала по дому, по родителям. Предательские слезы наворачивались на глаза. В носу начинала щипать и она уже была готова сдаться.
Но природная настырность, твердость характера, которая никак не сочеталась с ее ангельской внешностью, не давали ей этого шанса. И она штурмовала компьютер, документы, училась разговаривать с людьми и дело сдвинулось с мертвой точки. Теперь ей нравилось все.
Коллектив, директор, посетители, с которыми она сначала боялась вступать в полемику, но сейчас осмеливалась давать даже советы. «В нашем с вами договоре есть условие, где должен быть оформлен акт приема-сдачи оказанных услуг», сказала Наташа. «Это важный момент».
Поэтому он и был включен в договор. «Мы со своей стороны все сделали, а вы нет». Такой разговор услышал директор фирмы Дмитрий Федорович Кулак.
Он слегкой оправдывал свою колоритную фамилию, держал все под контролем, то бишь в кулаке, ничего без его разрешения не имело силы. Наверное, поэтому в фирме царил идеальный порядок. «Молодец, Наташ.
Видно, все-таки не зря у нас в школах раздают золотые медали. А на работу ты сегодня опоздала на пять минут. Непорядок.
Где живешь? Я у тети родной остановилась. А кто у нас тетя? Нина Ильинична Колотова. Нинуля? Дом моделей? Да.
Моя супруга ее обожает. Когда был жив Михаил, мы часто собирались вместе. Однажды Нинуля нас очень выручила.
Наша несостоявшаяся сумасшедшая сноха сбежала перед свадьбой с каким-то турком, а платье уже было сшито. Я мало что понимал в ваших нарядах, но когда его увидел, обалдел. Это было произведение искусства.
А денег оно стоило. И Дмитрий Федорович закатил глаза. Мы не знали, что с этим платьем делать, и Нину на такую сумму подставлять не хотелось.
Но она сама предложила оставить его у нее. А через неделю позвонила и вернула аванс. Платье купили.
Через месяц появилась Сонька, просила прощения, клялась сыну вечной любви, но он ее не простил. Вот такие дела. Он все с удивлением смотрел на Наташу.
Это ж надо. В многомиллионной столице умудрился встретить родственницу хорошей знакомой. Привет ей большой от всех кулаков.
И разразился раскатистым смехом. Декабрь сразу взял бока за рога. Затрещали морозы, повалил снег.
В некоторых окнах были уже видны елки. Запахло мандаринами, повсюду открывались елочные базары. Столица новогодняя преображалась, сверкала разноцветными огнями.
Новый год Наташа собиралась встретить в столице, а на новогодние каникулы поехать домой, повидать родителей, сестренок и подарки всем привезти. Они стояли с Ниной около елки, которую наряжали старыми игрушками. Наташа их помнила, когда была еще совсем маленькой.
Звонил Глеб Анатольевич, приглашал нас 31 декабря в гости, встретить с ними Новый год. Ты как, есть желание пойти? Если только с вами. Одна не хочу.
Праздник семейный, и с вами мне будет теплей. Только теть Нин, мне новое платье надо купить. Купим, если надо.
И она поцеловала племянницу. А в Италии в это время кипели нешуточные страсти. Шарлот, стуча ножкой, требовала от родителей отправить ее к Глебу.
Как вы не понимаете, он меня любит. Просто ситуация неординарная. Я сестра его бывшей жены, вот он и сомневается, а я хочу к нему.
Нет, отвечал отец. Неужели ты совсем не видишь, что ты безразлична ему? Он не хочет тебя? Как еще тебе сказать, чтобы ты оставила этого человека в покое? У него было почти 20 лет, чтобы подумать, нужна ты ему или нет. Не строй иллюзий, а устраивай свою жизнь.
Я вас ненавижу, шипела Шарлот. Да кто бы сомневался. Ты с ума сходишь от безделия, пошла бы работать хоть в магазин к своему дяде.
Я не хочу работать. А зря. Были бы свои деньги, могла бы купить билет к своему Глебу.
И он хитро на нее посмотрел. Это, пожалуй, единственный аргумент, чтобы пойти работать. Сожалея, что Новый год она проведет не в стране, где ей комфортно, Шарлот решила позвонить Глебу, но у него было слишком хорошее настроение, чтобы слушать этот скрипучий голос.
Он отключил телефон, и на душе стало спокойней. Сволочь. Даже разговаривать не хочет.
Ей казалось, что она вот-вот разорвется пополам. Я не знаю, что делать. И женщина заплакала от бессилия.
Вот и я о том же, а ты все думаешь, что он стесняется, когда мужчина хочет быть рядом с женщиной, и его мало, что может остановить. А практически ничего. Поэтому будь умницей.
Откуда ты знаешь, что мужчину ничего не может остановить? Опыт есть, улыбнулся отец. Джованни, ты сегодня слишком разговорился, подала голос супруга. Посмотри на нас с мамой.
Мы пятый десяток вместе, и я ее люблю так же, как сорок шесть лет назад. Дочь обняла отца и на ухо прошептала. Я его тоже очень люблю.
Дочка, ты еще будешь счастлива. И без него, поверь. При входе в юридическую контору де Юрея висело красочное объявление, приглашающее работников на новогодний корпоратив.
У всех было прекрасное настроение, все готовились к празднику, и никто не готовил договора. Дмитрий Федорович не стал портить праздничный настрой, решил, что после новогодних каникул возьмет свое. Для Наташи все было в новинку…