Екатерина Васильевна сидела у окна на кухне и, отодвинув легкую шторку, смотрела вдаль, где люди шли от остановки, заходили в магазин, спешили к трамваю. Это стало давно любимым занятием пожилой женщины. С тех самых пор, как ее единственный сын, Вячеслав, пропал без вести. Екатерина Васильевна уже десять лет продолжала верить и ждать, и это придавало ей силы жить. Когда супруг был рядом, часто предлагал ей съездить отдохнуть куда-нибудь, отвлечься но она отвечала, что не может никак. Вдруг, они куда-нибудь уйдут надолго, а Славик вернется в это время. Что же, ему тогда, на пороге родителей ждать?!
Леонид Семенович с женой не спорил. Сам и на рынок ездил, и продукты приносил из магазина. А если Екатерине Васильевне куда-то нужно было по делам, то она умоляла супруга из дома никуда не отлучаться. Но год назад не стало супруга, и женщина совсем никуда почти не выходила. Пенсию домой ей приносили, в магазин спускалась только тот, что рядом с домом, аптека тоже находилась на углу дома, на рынок не ездила.
Вот и сегодня, Екатерина Васильевна обнаружила, что у нее закончились лекарства, которые доктор назначил принимать регулярно. Женщина вздохнула тяжело, тепло оделась и поплелась на улицу. Выйдя из подъезда, она вдохнула свежего морозного воздуха и прослезилась. Был такой же вот морозный день, с неба сыпался легкий снежок, они с мужем стояли на перроне вокзала и с нетерпением ждали прибытие поезда, на котором Славик должен был вернуться после длительной командировки. Но, поезд медленно остановился, из вагонов стали выходить люди, а Славика среди них не оказалось. Родители подошли к проводнице восьмого вагона, номер которого сын назвал, когда сообщил о приезде, но она лишь пожала плечами. Не видела такого, не знает, человек с такой фамилией в вагон не заходил. Она тогда сказала, что, возможно, они перепутали номер, и Екатерина с Леонидом помчались домой в надежде, что просто разминулись с сынок, правда, перепутали. А потом был звонок. Леденящий душу голос сообщил, что им нужно явиться в морг, на опознание. Екатерина Васильевна потеряла сознание, а очнулась только через пару дней в реанимационном отделении больницы. Мужа к ней пустили не сразу, а как только он ее увидел, расплакался, сказал, что очень боялся ее потерять и успокоил – это был не Славик. И он пообещал, что непременно займется поисками сына.
Именно тогда Екатерина Васильевна решила, что всеми силами будет бороться за жизнь, чтобы дождаться своего сыночка. А вернувшись после больницы, она уселась у окна, и все время теперь проводила там, за исключением домашних дел. Дом она старалась содержать в полном порядке, готовила любимые блюда Славика, чтобы сын, вернувшись, видел, как его здесь любят и ждут. И хоть плохо видела уже, как говорила сама, что «все глаза выплакала», все же старалась разглядеть знакомую фигуру среди прохожих за окном.
В аптеке Екатерину Васильевну разочаровали. Извинились, но нужного ей лекарства в этот раз не оказалось.
– Послезавтра привезут, – с сожалением сказала молоденькая девушка в белом халатике, словно пыталась оправдаться.
– Не могу я столько ждать, – помотала головой Екатерина Васильевна, – Мне нельзя пропускать прием лекарств, здоровье нужно беречь, а то вернется Славик мой, а я его и встретить не смогу.
– А вы знаете, если очень срочно нужно, то у нас на Гоголя есть филиал, там точно есть то, что вы ищите, – улыбнулась фармацевт.
Екатерина Васильевна посмотрела на свои окна и махнула рукой, решив быстренько дойти до другой аптеки, немного времени это займет, всего-то квартал туда и квартал обратно.
Семеня по скользкой тропинке, она все-таки не удержалась на льду. Ноги покатились, и через несколько мгновений пожилая женщина уже сидела на промерзшей земле. В это время мимо проходил мужчина в старенькой, видавшей виды зимней куртке и почти лысой шапке из песца. Он подхватил Екатерину Васильевну под руки и аккуратно поднял, спросив охрипшим голосом, все ли с ней в порядке.
Женщина внимательно вгляделась в своего спасителя и всплеснула руками, а потом бросилась к нему на шею.
– Славик! Славочка! Ты?
Мужчина от неожиданности отстранился и пожал плечами.
– Я не…