С другой стороны, если этот парень заберёт Ларису обратно, может и замуж возьмёт – чем черт не шутит – так может и к лучшему? Говорит, любит…
— Я вам дам адрес. – решил Виктор. – И идите уже с Богом. И так надышали тут.
Гоша невесело усмехнулся. Адрес он взял и даже поблагодарил. А вечером уже ехал в Киев. По дороге заливал в себя литры кофе, чтобы прийти в себя. О последствиях старался не думать. Может родители лишат его денег, может нет. Главное, он будет счастлив. С любимой рядом.
А вдруг она к другому уехала? – пронзила Георгия мысль.
И даже пот на лбу выступил. Или это от смеси остатков коньяка и кофе? Мысль он прогнал. Не станет Гоша заморачиваться раньше времени. Вот на месте всё и узнает. Зазвонил телефон. Мама. Он написал сообщение, что с ним всё в порядке, и отключил аппарат.
В Киеве Гоша заселился в гостиницу, принял душ, поспал пару часов, а потом уже в нормальном состоянии поехал по адресу, который дал отец Ларисы. Дверь открыла потрясная тётка лет сорока пяти. Потрясным в ней было то, что она могла бы быть красоткой, но её, похоже, это ничуть не беспокоило. Босая, в шортах, прядь волос выбилась из седеющего хвоста, и ни грамма косметики на лице. Женщина была внешне похожа на его Лариску. Видимо, родственница.
— О. Привет, Георгий. Проходи.
— Вы меня знаете? – опешил он.
— Знаю. Видела, в смысле. Один раз в интернете. Входи, мой руки. Всё-таки ребёнок маленький в доме. Я Таисия. Кофе будешь?
— Спасибо, буду.
— Ага. И мне тогда свари. – бросила она, уходя в комнату.
Потрясная тётка!
Он вымыл руки, разобрался с техникой на кухне, сварил кофе. Оставил чашки на столе и с замиранием сердца прошёл в комнату. Мелкий спал, лежа в кроватке и старательно сопя. Таисия сидела неподалёку и вышивала синюю машинку на маленькой кофточке. Гоша кивнул и сходил обратно в кухню, принёс кофе. Себе и ей.
— Ты можешь нормально говорить, главное не ори. А так мы не приучаем его к тишине.
— Он что, спит тут?
— Нет. Я просто кроватку выкатила. Они с Лариской вон в той комнате живут.
— А можно… можно мне его на руки взять? – спросил Гоша.
— Признаешь, получается, отцовство? – прищурилась Тася.
— Признаю. – вздохнул он.
И всё ей рассказал. Тася в душе ликовала. Так она и знала, что нечисто дело с этой беременностью.
— Как думаете? Не простит она меня? – спросил Гоша.
— Почему не простит?