Юля в растерянности вышла от врача, присела на скамеечку у кабинета. «Женщина, вам плохо? Женщина!» Молоденькая медсестричка в ярко-синем костюмчике и синих башмачках, вся светящаяся молодостью, чистотой и чем-то еще таким… таким… Юля не знала чем, но хорошим, остановилась рядом, взяла ее за плечо и заглянула своими лучистыми глазенками ей прямо в душу. «У меня такая была бы дочка!» В таком возрасте пронеслось в голове у Юли.
Она несмело посмотрела на девчушку и, опустив голову, стесняясь, прошептала. «У меня будет ребенок!» «Серьезно?» Девушка-медсестра присела на колени около Юли. Женщина услышала, как хрустнул суставчик в колени девчонки.
Подумала, что та работает в больнице, а не смотрит за здоровьем. Просто пронеслась мысль, как легкий ветерок. «Вы серьезно? Это же радость! Вам стало плохо? Или вы от радости? Принести водички?» «Да, если не сложно».
Девчонка подскочила, сустав опять хрустнул. Она поморщилась, но быстро взяла себя в руки и заглянула в соседний кабинет. «Нелли Геннадьевна! Тетя Нелли!» «Сонечка, что за…» «Дайте стаканчик водички! Тут женщина от радости сейчас упадет в обморок!» «Соня, ну что за слова!» «Ай! Дайте водички лучше!» «Ах, это Соня!» — донеслось из кабинета.
«Кто там?» В коридор выглянула миловидная доктор, от которой только что вышла Юля. «Гаврилова, вы? Что случилось? А ну, заходите! Давайте, давайте!» В коридоре было пусто. Клиника частная.
Здесь нет толп людей. Время до следующего пациента, вернее, пациентки, видимо, еще было. Юля сидела, привалившись к стенке.
«Давайте, давайте, Юлия Александровна! Ну!» «У нас обед. Сейчас чай будем пить. Сонечка, тащи свой пирог!» «Я мигом!» Девчонка, как ветер, скользнула по коридору.
Слышен ее смех колокольчиком. С кем-то столкнулась. «Сонька пироги печет.
Закачаешься. Прощай, фигура!» Говорит Нелли Геннадьевна. «Но вам ничего.
Вам даже полезно. Вон, какая худюсенькая. По ди-диету держите?» «Все, все! Конец диетам! Правда, Мария Васильевна?» Спросила врач тучную пожилую медсестру.
«Конечно! Ой, девки, какие диеты! Жизнь одна!» Юля странно себя чувствовала. Будто она в кругу друзей. А не в кабинете у врача, холодного и беспристрастного на приеме.
И такой душечки на перерыве. Душечка, по-другому не скажешь. Прибежала Соня с пирогом.
«Эта стрекоза вообще ходить-то умеет?» Подумала Юля. «Спасибо. Я пойду», поднялась женщина.
«Здрасте! Я Настя!» Сонька повернула к ней смеющуюся мордашку. «Я что, зря пирог тащила? Давайте пить чай. Отметим ваше… вашу… ваше счастье!» Выкрутилась ягоза.
«Да неудобно! Вы что?» «Садитесь, садитесь, Юлия Александровна. Как будто вы каждый день чай с врачами пьете. У нас вон там уголок укромный есть.
Сорок минут времени тоже есть. Так что снимайте плащ, моем руки и бегом! Бегом! Сонька, ты с нами?» «Не-е-е! Я побегу, а то корытина меня прибьет!» Затолкав кусочек пирога в рот, сказала Соня. «Ну беги! Спасибо за пирог.
Осторожнее, сумасшедшая!» И уже, поворачиваясь к Юле… «Племянница моя. Из деревни. Люблю ее.
На днях котенка притащила. Доставала из колодца. Представляете? Ногу что-то повредило.
Заставляю снимок сделать. Не идет. Бешеная!» «От меня муж ушел!» Сказала вдруг Юля.
И заплакала, как ребенок. «Ох ты ж! Ну-ну!» Заговорили вмиг женщины, превращаясь из строгих врачей в обычных, ничем не выделяющихся жалостливых теток. Таких родных и домашних.
Синдром попутчика пронеслось в голове у плачущей и никак не могущей справиться со слезами Юли. Женщины молчали. Они знали…