Акушерка удочерила дочь цыганки. Найдя в ее личных вещах письмо и кулон Истории любви до слез
Дверь приёмного покоя роддома распахнулась и вошла молодая цыганка. Чёрные, как смоль, волосы, забранные сзади в небрежную толстую косу, были растрёпаны. В тёмных глазах застыло страдание.
Она нетвёрдыми шагами направилась к стойке администратора. В одной руке женщина держала небольшую дорожную сумку. Вдруг её красивое лицо исказило гримаса боли.
Она схватилась за огромный живот и протяжно закричала. «Мамочки, как же больно!» «Женщина?» Медсестра бросилась к ней. «У тебя схватки?» «Эй, помогите!» — крикнула она.
«Тут женщины рожают!» Она поддержала готовую пасть роженицу, забрала у неё сумку. Та, переждав схватки, с трудом улыбнулась. На помощь уже спешили медики.
«Осторожно!» — укладывая на каталку беременная, предупредила медсестёра-акушерка. «Кристина, сообщите Николаю Павловичу, что у нас тяжёлые роды, пусть на всякий случай анестезиолога вызовет!» — проговорила она, и вся процессия заторопилась в родовую. «Хорошо, Елена Александровна?» — проговорила девушка-администратор и подняла трубку.
Елена Александровна тревожно следила за состоянием женщины. «Ничего, милая, всё будет хорошо!» Она успокаивающе взяла её руку, прощупала пульс. Лоб цыганки покрылся испариной, по телу пробежала дрожь.
Она снова протяжно закричала, хватаясь руками за края каталки. «В родовую! Срочно!» — распорядилась Елена Александровна, сама бросилась переодеваться и мыть руки. «Воды отошли! Давай, милая, тушься!» — глядя на роженицу, поверх медицинской маски, проговорила она.
«Тебя как зовут?» — «Роза». С трудом переводя дыхание, ответила женщина. «Ты кого ждёшь, мальчика или девочку?» — «Девочку».
Лицо исказило гримаса боли. «Я не могу больше!» — крикнула она. Едва переводя дух после очередной схватки.
«Сможешь!» — строго сказала акушерка. «А ну, давай ещё раз! Вот, молодец! Умница! Давай, ещё немного! Тушься! Не забывай дышать! Глубже дыши!» В родильном зале раздался плач у младенца. «Поздравляю!» — улыбнулась женщине Елена Александровна, отирая пот со лба.
«Вот она, дочурка твоя!» «Эй, не смей!» — вдруг вскрикнула она, передавая ребёнка медсёстрам. «Елена Александровна, у неё давление упало!» — испуганно сообщила медсестра. «В капельницу, быстро! Со стола снимаем и в реанимацию!» На следующий день с утра Елена Александровна зашла навестить больную.
Та лежала с закрытыми глазами, в лице не было ни кровинки. «Совсем слабая!» — шёпотом проговорила дежурная медсестра. «Боюсь, не выживет!» «Как звать тебя?» — вдруг услышала Елена тихий голос.
«Молчи! Не трать силы!» — Елена наклонилась к женщине. «Скажи, как тебя зовут?» — упрямо спросила больная. «Лена!» «Поклянись здоровьем своей матери, что позаботишься о моей девочке, когда я умру!» Глаза больной горели лихорадочным огнём.
Она настойчиво старалась поймать взгляд Елены. «Не говори глупостей!» — не очень уверенно сказала Елена. «Ты выкарабкаешься!» «Не жилец я!» — устала заметила женщина.
«Христом Богом молю, не оставь её на улице! Не дай в детский дом отправить!» Она прикрыла глаза, собирая последние силы. «Пообещай, прошу! Ей нельзя в детский дом! Погибнет она там!» «Как я могу пообещать тебе это?» — изумлённо спросила акушерка. «Мне никто не отдаст чужого ребёнка! Мы же не родственники с тобой! Уговори, упраздни главврача! Только не оставь мою девочку! Поклянись, что сделаешь всё, что в твоих силах!» «Хорошо!» — сдалась Елена Александровна.
Про себя подумала. «От меня не убудет, если пообещаю. Выполняю обещание или нет, другой вопрос».
«Спасибо!» — еле слышно прошептала больная. Она прикрыла глаза. «У меня с собой сумка была!» — снова заговорила цыганка.
«Когда дочь подрастёт, передай ей!» Она вдруг с силой схватила Елену за руку. Рука была холодная, сквозь тонкую кожу просвечивали жилки. «Помни про обещание! Вижу, ты хороший человек, не обманешь меня! Мне недолго осталось!» «Не смей думать о смерти! У тебя же такая красивая дочка родилась! Ты молодая совсем! Борись, цепляйся за жизнь! Думай о своей девочке! Это придаст тебе силы!» Печальная полуулыбка тронула губы молодой женщины.
Глаза наполнились слезами. Она виновата посмотрела на Елену Александровну и отпустила руку. Елена видела, как взгляд цыганки потускнел.
Женщина закрыла глаза и затихла. Лицо вытянулось. На нём отразилось тихое умиротворение.
«Что же вы стоите?» — скрикнула медсестра. — Сделайте что-нибудь! Она умирает! Ей уже никто не поможет. Елена смахнула непрошенную слезу.
Ей приходилось видеть смерть пациенток, но эта черноволосая красавица почему-то тронула сердце. Интересно, что с ней случилось? Откуда она взялась у нас? «Никто ничего о ней толком не знает. Надо документы поискать».
«А где её вещи?» — вдруг спросила Елена. — Так в гардеробной. Где же ещё? Пожала плечами медсестра, снимая с цыганки капельницу.
— Вы останетесь здесь? Я позову дежурного врача. — Да-да, иди, я побуду с ней. Елена рассматривала цыганку.
Совсем молодая. Пронеслось у неё в голове. — Почему одна? Я уж думала, следом табор примчится.
Всегда у них так, а её никто не ищет. Странно это всё. — Забирать можно? В палату зашли два санитара.
Елена молча кивнула, посторонившись. Они погрузили тело женщины на каталку и увезли. Елена отправилась разыскивать сумку цыганки.
— Да у неё в сумке документов нет. Ничего стоящего. Медсестра подала ей видавшую виды небольшую дорожную сумку…